Башня Вемовея. Душеспасательница - Анна Невер

Он рассмеялся. Впервые за все знакомство она слышала его открытый счастливый смех. Его лицо преобразилось, острые черты сгладились, перед ней стоял совершенно новый Вемовей. Притягательный настолько, что у Полины сжималось сердце и дрожала душа.

– Ну раз в зал никак, тогда дай руку, ваше высочество.

– Что ты собираешься сделать?

– Не бойся, я удержу.

Он перелез через перила балкона и подал ей знак приблизиться. Полина не успела испугаться, как парень, не прилагая особых усилий, спустил ее вниз на траву, держа за талию. Воспользовался своей вэей и ловкостью.

– Ты правда сумасшедший, – хихикнула она, оглядывая стриженные лабиринтом кустарники.

– Пойдем, – он потянул ее за руку, увлекая за собой.

Вечерние сумерки укрыли влюбленных. Они долго бродили вместе по закоулкам училища, затем поднялись на крепостную стену и смотрели на звезды.

Под лунным светом он снова целовал ее, гладил ее волосы, вглядывался в лицо. Они поменялись ролями, и теперь он задавал вопросы.

– Я уже не надеялся на взаимность. Ты ведь боялась меня.

– Не тебя. Я боялась собственных чувств.

– Ты сказала, что порвешь с командиром.

Его ладони замерли на миг. Она снова ощутила волну ревности, которая тут же улеглась после ее ответа:

– Да, я завтра поговорю с ним.

– Не понимаю. Я проигрываю ему почти по всем статьям.

– А по особо важным для меня выигрываешь, и намного, поверь. Иначе бы меня здесь не было.

– Полина, мое сокровище, – он зарылся носом в ее волосы, целуя висок.

Она вспомнила самый теплый поцелуй в висок от Ильи. Никакого сравнения. Небо и земля.

Все просто. Она впервые полюбила по-настоящему.

Глава 23

Упырь и возвращенное кольцо

Он желал ее вообще не отпускать больше из рук, но девочку уже ноги не держали. И что приятно, не от усталости. И Вемовей понял, что на сегодня с нее достаточно. Проводил Полину до двери в общежитие. Напоследок коснулся большим пальцем ее нежных губ, пухлых от поцелуев, и пожелал:

– Сладких снов.

Отпустил ладонь.

Проследив, как она вошла, а затем и как зажегся свет в окне, заставил себя развернуться и уйти. За спиной словно поднялись огромные крылья и несли его.

«Ты светишься даже изнутри, ослепнуть можно», – раздалось в голове ворчливое шипение.

«Не нравится? Можешь сменить берлогу».

Вем отправился на пирс, где улегся на дно знакомой лодки. Отправил парную бусину прослушки в ухо. По гомону в ухе понял, что бал все еще продолжался. Полуупырь молчал.

И пока ничего важного для его внимания артефактус не передавал, Вемовей успел предаться будоражащим кровь воспоминаниям сегодняшнего вечера. К его лицу словно приклеилась намертво наиглупейшая улыбка. В глазах отражались звезды. Полина, его юная и строгая душеспас. Он мечтал о ней с первого дня, как увидел. Безнадежно. Сходил с ума от ревности. Без спроса целовал, чтобы загнуться от чувств еще сильнее. Почти распрощался с мечтой, решив оставить ее в покое. И вот сегодня неожиданно все его чаяния осуществились. Все, и даже сверх, о чем даже думать не мог. Изнань возьми, она теперь его девушка. Его! И он ее не отпустит. Никогда! А также не позволит никому к ней прикоснуться.

Из эйфории его грубо вырвали слова Исупова.

– Чалый, она вс-се еще с этим ублюдком?

Вемовей подорвался с места и прислушался. Похоже, упырь говорил по вэйгласу. Бусина, закрепленная под воротом, давала услышать обоих собеседников.

– Нет, девица у себя в комнате. Но свет еще горит в окне. Он ушел.

– Вертихвостка, второго подцепила. Ну ничего. Жди час после полуночи и делай все, как я говорил. Уничтожь ее волосяной оберег, и тогда девчонка моя. Зовом я ее заманю при первой же прогулке в Ласточкино.

– Кузен, если князь прознает, что ты снова взялся за старое и пьешь кровь…

– Отец не узнает.

– И все же ты ставишь под удар все труды последних месяцев. Из-за какой-то смазливой бабы.

– Ты не понимаешь! Она не просто баба. Ее кровь как редчайш-шее лакомство…

– Это ты не понимаешь, кузен! Если вокруг нас и тут шумиха поднимется, князь точно прикажет тебе явиться пред светлые очи, тогда о привязке семейного артефактуса можно не мечтать. Все наследство отойдет Ирилу. Он и так уже пасть раззявил, ждет, когда куш обломится. А если учесть, что снять подвеску ты не можешь, значит, при вашей встрече князь ее почует. Тогда нам голов не сносить за кражу. Пойми же, сейчас надо лечь на дно в этом городишке и лишний раз не светиться ни в каких авантюрах.

– Не нагнетай. Ты лучше делай, что говорят. Для чего я с таким трудом пробил нам приглашение на этот изнанев бал? Я буду ждать тебя в карете по полуночи.

В ответ послышались сдавленные ругательства собеседника.

Когда беседа подошла к концу, Вемовей уже торопился к порталу. От ярости темнело в глазах, хотелось покромсать на части заговорщиков. Несмотря на то, что упырь-полукровка познал вкус крови, а значит, справиться с ним будет несколько сложнее.

«А со мной ты их превратишь в прах силой мысли!» – тут же дал о себе знать вернувшийся демон.

– Растворись в исподе, – рыкнул Вем вслух и волей погасил в себе кровожадные мысли.

Убивать полуупырька с подельником он не станет, по крайней мере пока есть возможность уладить все более легким путем. Как же удачно его кузен выложил все как на духу. Нужно только сосредоточиться и продумать действия.

В своей комнате общежития не мешкая Вемовей уселся за стол и первым делом достал пару маленьких записывающих кристаллов из ящика стола. Верно дед говорил, не пренебрегай мелочами. Оба с мизерным объемом. В самый раз для короткой беседы, запечатленной на прослушке. Разложив нужное на столе, Вем зашептал наклад передачи, и два потока мельчайшей сияющей пыли потекли от бусины к кристаллам.

Пока шла запись, подготовил письма, оба с одинаковым текстом на имя князя Исупова. Готовые кристаллы в итоге нашли свое место в конвертах. Одно письмо запечатал сургучом, также наложив собственную вэйпечать. Его Вем и отнес привратнику в профессорский жилой корпус, вместе с запиской для профессора Виницкого с большой просьбой отправить данное письмо князю Исупову вэй-почтой безотлагательно, и тогда он готов быть подопытным кроликом в лаборатории.

– Прошу передайте послание профессору утром, если я не появлюсь.

– Все сделаю, юноша, – ответил привратник. – Не извольте беспокоиться.

А вот второе письмо без печати, открытое, теперь жгло карман. Как же хотелось нестись к женскому общежитию и раскатать в