Башня Вемовея. Душеспасательница - Анна Невер

И небожитель моментом охладел к беседе.

– А меня вы спросить не подумали? – выдернул свой локоть Вемовей из загребущих рук Виницкого, когда они покинули ложу.

– Так чего тут думать, – «боровик» ухмыльнулся. – Я предлагаю тебе работу в моей команде! Это, знаешь ли, честь…

– Послушайте, – уперся мятежным взглядом в профессора Вем. – Я вам не пес на побегушках, чтобы вы мной помыкали. Обойдусь без особой чести и ваших лабораторий.

Виницкий фыркнул:

– Но ты же пошел преподавать, значит, деньги нужны. Да, я все знаю.

– Мне обещали полеты и удлинить поводок до десяти верст.

– А я обещаю тебе больше. – Очки съехали с носа профессора, а взгляд голубых глаз потяжелел. – Ты примешь участие в моих исследованиях, и клянусь, я докопаюсь, в чем секрет твоей вэи. Ты же сам теперь понимаешь, что тут есть некая аномалия. Позволь мне в ней разобраться. Как и прощупать возможности твоего луча. И да, никаких с моей стороны вэйновских пут больше, только доброе начало, мил сударь.

Вемовей все еще злился на самоуправство этого хитреца, но подспудно уже понимал, что, скорее всего, остынет и согласится.

– Я подумаю, – процедил.

– Вот и славно. Гуляй дальше, юноша. К тому же, похоже, именно к тебе торопится вон та видная молодка. Ох, молодость! Кабы был я молодой, то женился бы в седьмой раз.

Вемовей повернулся, в душе мечтая увидеть Полину, но вместо нее навстречу ему плыла помощница лекаря с о-очень выдающимся авангардом. Пышная полуприкрытая грудь Раисы так и притягивала взгляды мужской половины собравшихся. Что и говорить, даже он оценил.

– Вем Павлович! Какая неожиданная встреча! Что-то вы ко мне не заходите в лекарню.

– Так излечился же, Раиса Кузьминична.

– А вы просто так заходите, чаю испить. У нас там так тихо и скучно.

– Сожалею, Раиса, мои дела мне скучать не дают.

Тут грянул вальс, приглушая голоса присутствующих. Начались танцы. Вемовей ощутил огромное желание затеряться в рядах наблюдателей, что отирают стены с лепниной, только помощница лекаря вцепилась в его рукав так, что не отцепишь. Пухлые пальчики с острыми коготками, казалось, скорее порвут сукно, чем дадут ему свободу.

– О, танцы! Вы же пригласите меня на танец, Вем Павлович? Мы с вами еще многого не обсудили.

Она все еще говорила, стреляя глазками, а парень окончательно утвердился в мысли, что настало время окончательно разочаровать малышку. Он не пушистый курсантик. И когда его губы скривились, а изо рта готовы были сорваться те циничные слова, что оттолкнут прилипчивую особу, он неожиданно увидел Полину. Она, сияющая, как ангельское видение, подошла и как ни в чем не бывало встала рядом.

– Вемовей Павлович, вы обещали мне первый танец. Неужели забыли?

Ее серые глаза имели цвет грозового неба.

– Ну как же, помню… Полина Демьяновна.

* * *

Непередаваемое изумление на его лице мелькнуло лишь на миг, а затем вспыхнули искрами черные глаза.

Вемовей подал ей руку, и Поля вложила в нее свою ладонь. Новое ощущение на миг затуманило ее сознание, сквозь которое прорвалось возмущенное:

– А как же ваш жених, милочка? – помощница лекаря негодовала.

Полина все же метнула недовольный взгляд на девицу:

– Подождет.

Пришлось грудастой акуле все же оторваться от Вемовея и отправиться ловить кавалера в другом месте.

Они же просто продолжали стоять.

– Значит, подождет, – Вемовей скупо улыбнулся, его пальцы чуть дрожали, когда он накрыл второй ладонью ее руку.

– Даже если не подождет, думаю, все равно я уже к нему не вернусь.

Кажется, он не верил или думал, что грезил наяву. Полина переключила зрение, желая оглядеть его эмокарту, и чуть в голос не ахнула. Перед ее внутренним взором открывалась дивная картина – цветок привязанности и любви, яркий как пылающий костер, стремительно разрезал растущими ростками тьму его души. Словно кружева, они медленно, но неумолимо оплетали всю канву. О боже, это так невероятно красиво!

Заиграла другая мелодия, и какая-то пара чуть не налетела на них.

– Желаете танцевать, ваше высочество? – спросил Вем галантно и даже с ленцой, что шло вразрез с тем бушующем ураганом страсти и желания, который поднимался сейчас в нем.

– О, нет, – Полина рассмеялась.

– Тогда я видел здесь выход на балкон за портьерой.

Ее устроило предложение. И парень увлек девушку за собой, стараясь не слишком торопиться. Поля же, спустив заслон, уже пьянела от его чувств. Похоже, она тоже становится безрассудно смелой. Отличная пара, ничего не скажешь.

Когда двое оказались на балконной площадке, увитой плющом, парень закрыл балконную дверь, обвязав мгновенно дверные ручки фиолетовыми нитями вэи. А потом повернулся к Полине. Застыл, сверля девушку блестящим взглядом. И отчего-то не делая последнего шага, чтобы сблизиться.

– Вы всерьез, душеспас? – в итоге хрипло произнес он. – Или это игра? Может, спор?

Она какое-то время медлила.

А потом сама шагнула вперед, поднялась на цыпочки и потянулась к его губам:

– Все всерьез, – прошептала.

Этого было достаточно, чтобы вихрь по имени Вемовей Ранев снес последние остатки ее разума безудержным обжигающим поцелуем. Он будто горел сам и заставлял сгорать ее. От лавины его чувств и своих собственных Полина оглохла и ослепла, ей оставалось только плыть былинкой в шторме эмоций. Секунды вереницей утекали в безвременье…

Однако неистовый в своем желании парень не зашел слишком далеко, хотя мечтал о большем до безумия. Это Полина ощущала так же ярко. С трудом прервав поцелуй, он дышал через нос, стараясь унять бешеный ритм сердца в груди. Одной ладонью Вем продолжал нежно поглаживать ее затылок, второй продолжал крепко вжимать ее тело в свое. Полина уперлась лбом в его ключицу, приходя медленно в себя.

– Ты мой дурман, Полина, – прошептал он ей на ушко. – Так же избавляешь от мук и приносишь сладостное забвение. А еще тебя желаешь. Всегда.

Она улыбнулась, не поднимая головы. Таких комплиментов она еще не получала. Его прямота не пугала, скорее льстила. Единый! Она все же это сделала. Ступила на свое таинственное опасное бездорожье.

Душа переполнялась теплом и радостью просто от того, что он держал ее в объятьях. Вемовей испытывал те же чувства. Не в силах оторваться друг от друга, они будто замерли и исчезли из этого мира. Забылось все: жених, который остался в зале, гремящий за дверью курсантский бал, все ее былые сомнения, рациональные доводы. Сейчас ничего не имело значения.

– Хочешь вернуться в зал? – прошептал он спустя, должно быть, вечность.

Она покачала отрицательно головой:

– А как же первый танец со мной? – иронично.

– Это был обманный маневр для твоего спасения.

– Неужели?