Башня Вемовея. Душеспасательница - Анна Невер

он остолбенело наблюдал, как красотка-вэйна, служащая писарем при ректоре, прошествовала мимо, чтобы подняться в ложу элиты. Выглядела она ярко, как с плаката. Белые локоны круто закручены и живописно уложены, крашенные алым губы манили, что мишень для мужчин, платье обтягивало стройную фигуру. Сидя разве что язык не вывалил, а Вем лишь скользнул взглядом, не проявляя интереса.

– Богиня! Моя любовь! – простонал хвостатый сосед, будто привороженный. – Цветы мои выкинула в урну, жестокая. Неизгладимая рана теперь вот тут, – с апломбом стукнул кулаком себя по груди. – А я был готов и родную маман продать, лишь бы ты только взглянула на меня. Звезда моего сердца!

Сидя продолжал разоряться в любовных порывах, а Вем наконец нашел, кого искал. Полина стояла в сопровождении командира и Якова Бондаря. Она была улыбчива и немного задумчива. Слушала разговор мужчин, но не спешила сама участвовать в беседе. Девушка ослепляла свежей красотой настолько, что Вемовей на какое-то время забыл, как дышать, а только неотрывно любовался ею. Издали, как на спрятанное за высоким забором чужое сокровище. Полина словно почувствовала его внимание и обернулась. Их взгляды столкнулись. Вемовей склонил голову в приветствии. Она ответила, даже взгляда не отвела и… улыбнулась? Ему? Не успел порадоваться, как понял причину. Ну да, он же теперь не ее пациент, чего ей бояться. Илья шагнул к невесте, разрывая их зрительный контакт. Жених ведь, чтоб его красный рогач сожрал, а потом белые тапки выплюнул. Командир поднял то одну, то вторую ручку Полины и горячо облобызал каждую. Вем выдохнул шумно через нос и заставил себя отвернуться. Погрустневший Сидя к месту подал бокал. Шипучее молодое вино потекло по горлу.

Какое-то время Вемовей дышал, усмиряя внутри ревность, блуждая взором по лицам собравшихся. Многие, как и предполагалось, смотрели на него как на пустое место. Что не удивительно. Странно, что пока не лез никто подначивать. Лишак в снобском обществе – немыслимо. Не выдержав, снова вернулся к созерцанию Полины. И вдруг заметил справа от нее в пяти шагах белобрысого худосочного хлыща в белом костюме. Он не сводил с Полины взгляда и разве что слюной не капал на паркет. Такой же, как Сидя, безнадежно влюбленный? Или?..

– Кто еще такой? – проворчал недовольно Вемовей. Чутье подсказывало – стоит присмотреться.

– Что, патрон? – откликнулся оборотень.

– Видишь вон того длинноволосого дятла, что у выхода в анфиладу косяк подпирает? Не знаешь, кто он?

– Впервые вижу, но это я мигом!

Тут и Полина заметила наблюдателя. Вемовей готов был поклясться, что она не первый раз его видит, и этот человек ей весьма неприятен. Да она его даже опасается, что-то шепчет Илье и указывает в сторону белобрысого. Правда Мостовцев не придал особого внимания ее словам, похоже, и лишь приобнял невесту. Ты никак слеп, командир?

Сидя вынырнул из толпы:

– Это Фанаил Исупов, младший отпрыск князя Исупова. Поговаривают, что его в детстве упыриха куснула, да вовремя отбили, и он теперь в числе неопасных недообращенных, клыков нет, кровь не пьет. Зато в силе прибавил.

– А чего здесь забыл?

– Проездом путешествуют сиятельства. Едет в упырью резервацию послом. Но поговаривают, князь его просто за провинность услал прочь от себя.

Вемовей задумался на миг, а потом направился через зал.

– Эй, ты куда, сосед?

– Разомну ноги.

Всем известно, что упыри, даже из недообращенных, обладали звериной сутью и были непростыми противниками. А если они успели познать вкус крови, то справиться с такими намного сложнее. Они, как горностаи в курятнике, резвые и коварные. Без шума не одолеть. Но для начала стоит попытать удачу и воспользоваться… он нащупал горошину во внутреннем кармане пиджака.

Приближаясь, Вем ускорил шаги и врезался в белобрысого. Долговязый упырь, не ожидавший толчка со спины, зашипел:

– Смотри куда преш-шь, придурок. Ос-слеп, что ли?

– Простите, ваше благородие, – Вем отряхнул белый костюмчик Исупова.

– Пшел вон!

Если Полина сейчас наблюдала за ним, то, наверное, он ей показался еще более жалким. Вем не обернулся, чтобы убедиться в догадке. Одним минусом больше к его характеристике в ее глазах, не суть. Отошел и встал у высокого арочного окна, оттуда и отправил импульс вэи. Бусина прослушки, которую он засунул хлыщу под ворот фрака, должна приклеиться в течение десяти минут. Можно было возвращаться к знакомому столику.

По пути его окликнули:

– Вемовей Павлович, здравствуйте!

Неожиданно обступили знакомые курсанты. Оказывается, в этом учебном заведении он создал себе неплохую репутацию как для лишака или для показательной любопытной обезьянки. К нему подходили и жали руку даже незнакомцы. В окружении прелестниц парни наперебой задавали вопросы и делились впечатлениями.

– Вы летаете без наклада удержания!

– Как у вас это получается?

– Я видела, как вы бились с Таиром Ибрагимовичем в дуэльном квадрате.

– Вы так великолепно владеете боем в две руки! А у кого вы учились?

– Вемовей, я так за вас переживаю всегда, когда вижу в небе! От ваших пике у меня сердце замирает.

Его будто что-то толкнуло в спину, и Вемовей снова посмотрел туда, где стояла Полина. Неожиданно наткнулся на полный недовольства взгляд. И только сейчас осознал, что его за рукава держат сразу две девушки.

Илья что-то сказал, и Полина улыбнулась командиру натянуто, как Вему показалось.

И что это сейчас было? Это ведь не может быть ревностью, так? Совпадение?

Додумать не удалось, Вемовея под локоть ухватил профессор Виницкий и споро потянул за собой:

– Отойдем, мил дружочек, разговор есть.

– Куда мы идем?

– К ректору. Не сопротивляйся, это для твоего же блага.

Они поднялись в запретную ложу, и Вемовей предстал пред сильными если не мира сего, то сего славного военного заведения. Чувствуя на себе перекрестье взглядов, высокомерных, с толикой жалостливого презрения, он сцепил руки за спиной в замок и сощурил глаза.

– Вот, Захар Емельянович. Этого парня я желаю видеть у себя в лаборатории вэйплетений.

– Ты в курсе, что потенциал у него неполная двойка?

– Да, и это просто замечательно!

Все переглянулись с видом, уж не повредился ли умом пожилой вэйн.

– Я знаю, о чем прошу. Разреши, – напирал Виницкий.

– Ладно, но жду отчета.

– Предполагаемая вами деятельность не будет сопряжена с опасностью для жизни юноши, профессор? – неожиданно подал голос заместитель директора по внешним касательствам, нервно проведя ладонью по щеке с бакенбардой.

– Можете быть покойны, Мирослав Саботеевич, – усмехнулся Виницкий. – Никаких рисков. И вот еще. Парень будет получать вознаграждение, как сотрудник лаборатории.

– Это ты хватил лишку, Иннокентий Лукич, – покачал головой ректор.

– Ты знаешь, что я просто так ничего никогда не прошу, Захар. Здесь же намерен настаивать.

– Хорошо, –