Лето, пляж, зомби. Окталогия - Наиль Эдуардович Выборнов

пистолет, плохих мыслей по отношению к тебе обычно возникает поменьше. Потому что у каждого в голове сразу сомнение появляется: «Вдруг не повезет, вдруг пуля достанется именно мне».

Да. Оружейные законы у нас жесткие, с оружием в общественные места не пускают. А ведь было бы гораздо безопаснее, если оно там у них было бы. Впрочем, насколько мне помнится все идет к легализации короткоствола для самообороны. Потому что до властей постепенно доходит мысль, что полиция всех защитить не может. Тем более во время Войны, и когда в любой момент может случиться еще одна вспышка этого же вируса.

Яна и Наташа подошли ко мне, причем было видно, что девчонка переминается с ноги на ногу, и на ее лице явно видно смущение.

— Наташа писать хочет, — проговорила женщина. — Да и нам тоже неплохо было бы.

Однако. Я об этом и не подумал даже. А ведь по пути еще не один раз остановки придется делать. Девочки — налево, мальчики — направо, но все при стволах и прикрывают друг друга.

— Куда можно? — повернулся я к Грому.

— Цинк, сходи, проводи, — повернулся к одному из бойцов тот.

— Только не подглядывать, — уточнил я.

— Как можно, — «Росгвардеец» хмыкнул и махнул рукой. — Пошли за мной, сейчас дойдем.

— Примут нас? — повернулся я к Грому.

— Мне сейчас все равно на доклад идти. Так что и тебя представлю.

— Сейчас, своим указания дам, — сказал я.

Повернулся к своим, сделал несколько шагов им навстречу. Все они выглядели настороженными, причем явно чувствовали себя не в своей тарелке. Кроме Степаныча. Тот просто бдил.

— Я там у тебя ноутбук видел, — проговорил Олег, который как раз вышел из машины и стал разминать ноги. — Рабочий?

Углядел, однако. Хотя я его особо не прятал, сунул в один из рюкзаков, да бросил. Знаний, как взломать пароль, у меня нет, так что груз по большей части бесполезен, но выкинуть рука не поднималась. Мало ли, когда пригодится.

— Да, — кивнул я. — С бандитов взял. А что? Он на пароле.

— Пароль убрать — больших проблем нет. Я посмотрю, ладно?

— А ты умеешь? — удивился я.

— Да… — он вдруг замялся. — Баловался в свое время. Чисто теоретически, если что, ни в каких атаках не участвовал.

— Ладно, — кивнул я. — Попробуешь, но когда я вернусь. Я думаю, мы тут на какое-то время остановимся, сейчас самая жара начнется, и на ней вы спечетесь все на хрен в машине. Как жар спадет, тогда и поедем.

Ну да, пару часов, пока солнце в зените, ехать определенно нельзя. Это мы с Валерой всем ветрам подставлены, а они там, считай, в железном гробу едут.

— Идешь? — спросил Гром.

— С местными не задираться, да и вообще старайтесь поменьше говорить, — принялся давать я указания своим подопечным. — От машин далеко не уходить. За оружие почем зря не хвататься, но если что…

Они покивали. Ну, пока с ними Степаныч, можно быть относительно спокойным. Он прекрасно должен понять, когда ситуация из ничем не угрожающей перейдет в такую, что нужно будет палить из всех стволов.

Мы с Громом двинулись в сторону церкви, и он при входе размашисто перекрестился. Я почему-то сделал то же самое, чуть и почувствовал, что никаких эмоций у меня это не вызывает. Чисто формально.

Они штаб в церкви разбили что ли?

— Самое большое здание, — пояснил «Росгвардеец», поймав мой взгляд. — Мы из утвари ничего не трогали, и даже священник у нас есть, службы проводит по воскресеньям. Он так-то единственный из села, кто выжил. Заперся внутри, вот и повезло.

Я хмыкнул. Однако. Впрочем, оно логично: здание все-таки хоть немного, но на отшибе, да и большое, просторное. Действительно в качестве штаба должно подойти гораздо лучше, чем остальные избы.

Поднявшись на невысокое крыльцо, Гром потянул на себя тяжелую резную деревянную дверь, пропуская меня внутрь. Я вошел, вдохнул воздух, крепко пахнущий ладаном и воском от свечек. Привычка принюхиваться, входя в помещение, уже въелась в подкорку — это ведь самый простой способ обнаружить спрятавшихся зомби, они, как ни крути, но воняют.

Внутри действительно все было как в церкви, если не считать, что в просторном зале оказалось размещено несколько столов, на том месте, где раньше явно была церковная лавка, находилась радиостанция, да еще пара ноутбуков на столе оказались раскрыты. Военные, защищенные.

Но иконы, подсвечники никто не трогал. И даже алтарь был по-прежнему огражден веревкой.

И тут работали люди, тоже в форме. Правда, у некоторых встречалась уже не серая, а обычный камуфляж. Мультикам, принятый в российской армии.

Внутри церкви было прохладно, несмотря на солнце снаружи. На миг даже захотелось остаться тут подольше, но не для молитвы, а просто отдохнуть от дороги. Гром молча прошёл по центральному проходу, и я двинулся следом.

У за дальним столом, сидел пожилой человек в серой форме, без погон, но с явно армейской выправкой. Лицо сухое, скулы будто срезанные, волосы на висках острижены практически под ноль, сверху есть немного седых волос. Глаза светлые, пронизывающие. Перед ним лежали бумаги, карта полуострова, пара бланков с записями и Стечкин в кобуре-прикладе.

Рядом стоял еще один — в армейском камуфляже, моложе, с таким же защищенным КПК в руках.

— Разрешите? — спросил Гром. — Проходи, — отозвался старший. Голос у него был спокойный, хрипловатый. Гром козырнул и принялся представлять меня — Группа гражданских. С дороги. Из Севастополя, говорит. Порядочные, не буйные. Вот главный, сам — бывший военный. Потерял память, но по разговору видно, что не зеленый.

Полковник перевёл взгляд на меня. — Имя? — Сергей, — ответил я и уточнил. — Позывного не помню, а настоящую фамилию и сам не знаю. — Бывает, — коротко сказал он, никак это не прокомментировав. — Где держались?

— Коттеджный посёлок, на юге, в Балаклавском районе.

Он медленно кивнул, повернулся к Грому. — Сколько их? — Десять. Из них двое детей. Один подросток, одна девочка. Остальные — взрослые, все при оружии.

— При оружии — это хорошо, — сказал полковник, снова повернулся ко мне. — Чем вооружены? — Десять «укоротов», немного охотничьего, пистолеты, — пояснил я.

— Хорошо, — он поднялся и протянул мне руку. — Сафин Евгений Дмитриевич. Бывший полковник Росгвардии.

— Почему бывший? — спросил я, пожав ему руку. — Вроде же все при деле.

— Потому что нет никакой Росгвардии, мы теперь все — гражданские. С нашим делом что? — спросил он у Грома.

— Хорошо, — кивнул он, покосился на меня. Докладывать при мне он явно не хотел. Секретность, все дела.

— Своих распусти, пусть отдыхают. Твои, Сергей? — У машин.

— Ладно. Пусть отдохнут. Сейчас жарко станет, ехать никуда не стоит.