И пришел Лесник! 23 - Василий Лазарев

стетоскопом на шее. С таким проводником можно спокойно и Улей пересечь. Отряхнувшись от кирпичной пыли, мы пошли за Фельдшером. Он бежал трусцой вдоль полосы выжженной земли, издалека смахивающей на пепел. Возможно, он уже бывал в этих краях. Иногда, но очень редко находили узкие проходы сквозь черноту, главное, чтобы они были шире десяти метров, иначе головокружение и тошнота всё равно затянут тебя в коварную чёрную муть. Фельдшер похоже был уверен и вёл нас к проходу. Наши надежды оправдались, наш супер нашёл проход! Довольно широкий и очень короткий, всего каких-то сто метров, и мы уже стоим на той стороне черноты. Повезло, больше нечего сказать. Дальнейшая дорога не представляла никаких трудностей. Да, вот что ещё стоит учесть, все заражённые почти без исключения отлично чуют черноту и ближе, чем на десятки метров к ней не подходят. Известны случаи, когда люди застигнутые врасплох вплотную подходили к черноте, тем самым избавляясь от заражённых. После такого соседства люди мучились головной болью, но, как правило, через несколько дней всё проходило само по себе.

И вот теперь я думал, а как же Фельдшер? Он же ведь заражённый, при чём старейший, раз умудрился достигнуть таких высот мастерства. Ладно он передвигался под чернотой, отделяющей Вавилон с его Санаторием, но здесь он решился пройти её насквозь. Загадка! Или он настолько не хотел возвращаться назад? Надо посоветоваться с папашей Кацем. Вот только бы найти их ещё. Мы весело топали по лесной дороге, пробивающей себе путь через тропический лес. Здесь тоже были заражённые, но настолько слабые, что мы с Ракетой свободно отмахались бы от них мечами. Но опять же Фельдшер шёл впереди и чувствуя его, вся нечисть спешила убраться с дороги. Мы видели издалека каких-то обезображенных обезьян с носами покрытым хитином, свисающих с лиан. Они щёлкали зубастыми пастями, но приближаться боялись. Как раз за пару минут до этого Фельдшер продемонстрировал им на что способен. Мгновенная телепортация, глухой удар и с ветки башкой вперёд летит жирный прыгун. Мы с Ракетой отвернулись, Фельдшер расправился с ним за пару минут и помчался вперёд. Мы тоже, а вслед нам нёсся вой раздосадованных мартышек, рвущих останки прыгуна.

Я считаю, что родился под счастливой звездой. Вот скажите мне, кому ещё так повезёт как не везунчику типа меня. Стоило нам только миновать величественные «зреющие» пирамиды. Кстати, вызрели они каждая на высоту более ста метров уже, что же с ними будет дальше. Так вот пробежали мы значит пирамиды и оказались на широкой утоптанной дороги к Токио, как впереди внезапно возникла свинцовая пелена дождя. За ней возникли молнии, бьющие с такой силой, что мне показалось Зевс решил покончить с Ульем. Стоило нам на полчаса раньше зайти в кластер и всё, назад бы уже не успели выскочить. С неизвестными кластерами всегда так. Фельдшер, увидев перед собой непреодолимую преграду остановился и заворчал из чего я сделал вывод, что он также как и мы не предполагал увидеть перезагрузку. В тоже время заражённые её чувствуют заранее.

— Ец? — он поглядел на меня.

— Ец! — кивнул я.

— Что он говорит? — испуганная внезапной перезагрузкой Ракета вцепилась в меня намертво.

— Он говорит, что нас чуть не поимели, — литературно объяснил я.

— А! Ец, ец? — кивнула Ракета обрадовавшись. Фельдшер ничего не ответил, только странно посмотрел на неё. Мне кажется, у него в глазах мелькнуло сожаление, что Ракета сошла с ума. Перезагрузка гудела ещё минут пять, после чего тучи также внезапно рассеялись и перед нам предстал во всей красе Токио, вознёсшийся в небо разнообразными небоскрёбами. На горизонте над всем городом доминировала высокая гора со снежной шапкой. Вулкан? Вулкан! Дальше дроны РА заканчивались и что было по ту стороны горы мы не знали. И вообще так далеко мы не забирались в будущем. Возможно, Горец знал.

Мы перешагнули границу кластера и ощутили под ногами асфальт широченного проспекта, а также неприличное количества народа. Они праздно шатались по улицам города, заходили в магазины, ели, пили, смеялись сидя в летних кафе. Все носили цветастую одежду или строгие чёрные костюмы. Японцев я видел воочию впервые, до этого наших потенциальных врагов изображали на плакатах в военной форме. Нам, конечно, показывали солдат императорской армии, но все они выглядели тщедушными. Как-то к нам в часть привозили мастера японской борьбы. Он предлагал спарринг всем подряд обещая через переводчика отправить в нокаут за десять секунд. Наши же на него смотрели с опаской, честно боясь прибить заморского гостя одним ударом. Выглядел он таким хрупким, что о нокауте речь и вовсе не шла. В лучшем случае кремируют, если что останется. Но он всё же выпросил, доебавшись до нашего повара. Это он в тот день надел фартук и колпак, а так Сеня подрабатывал у нас вторым номером пулемётчиком и таскал на себе станок. Короче увезли японца в тот же день в столицу, местные врачи сказали, что такой тяжёлый случай они вряд ли осилят.

И вот сейчас передо мной их стояло сотни или тысячи, и все пялились на нас. Гвоздём программы шёл конечно Фельдшер. Японцы не понимали кто он такой и думали, что мы прибыли с бала маскарада. Два инопланетянина в серебристых скафандрах и наша ручная зверушка.

— Ырг! — ворчал Фельдшер.

— Постой пока. Пусть начнут превращаться! — посоветовал я ему. Совершенно непонятно, когда это произойдёт, но всё же лучше было подождать, чтобы не портить себе карму. Осмелевшие японцы начали усиленно щёлкать фотоаппаратами приближаясь к нам и окружая. Одна ебанутая японка подскочила к Фельдшеру и обняла его за шею. Висящий стетоскоп у Фельдшера она приложила к своей вытащенной из майки груди. Согласен, размер позволял, она прикладывала стетоскоп к соску и улыбалась якобы целуя Фельдшера. Остальные идиоты неистово щёлкали её, стараясь запечатлеть мгновение. Хорошие кстати снимки будут. Из некоторых аппаратов фотографии вылезали сразу и через минуту уже проявлялись сами. Фельдшеру понравилось, и он начал принимать всевозможные позы. Показывал когти и клыки, сверкал красными глазами. Ракета заметила, что он зря старается, эти фотоаппараты с защитой от красных глаз.

Девушка японка вошла в раж и уже задирала юбку демонстрируя отсутствие нижнего белья и прогибаясь забрасывала ногу чуть ли не на плечо Фельдшеру. Спустя десять минут мы услышали первое ворчание. Чуть дальше в толпе началось первое превращение. Это послужило маркером к последующим действиям. Фельдшеру надоело обниматься, и он устроил последний кадр попросту оторвав голову натурщице. С высоко поднятой в руке головой он зарычал с такой силой, что