Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

– От ран он не умрет, – ответил он на немой вопрос Хило. – Один удар проткнул селезенку, но я остановил кровотечение. Не знаю, стоит ли делать что-либо еще, раз…

Он умолк. Хило с благодарностью положил руку ему на плечо, и они вошли в дом.

Лотт поставил охранять Тара трех Кулаков – двух в комнате и одного у двери в коридоре. Мудрая мера предосторожности – даже раненый, Маик Тар оставался одним из лучших бойцов клана, и если он лишился рассудка, трудно было сказать, на что он способен. Но когда Хило вошел в кабинет, его шурин тихо сидел на диване, поставив локти на колени и сцепив пальцы на затылке, словно готовился к падению самолета. Его раны перевязали, а одежду сменили, достав чистую из шкафа Хило.

Хило жестом велел охранникам уйти и закрыл за ними дверь. Тар поднял голову и посмотрел на него с несчастным и жалобным выражением:

– Она умерла, да?

Когда Хило кивнул, Тар зарыдал – он плакал долго и безутешно, разрывая душу. Хило слышал такое лишь однажды – когда убили Кена.

Он подошел к человеку, которого считал братом, и сел рядом с ним, положив руку ему на плечо, чтобы утешить.

– Не понимаю, как это случилось, – захлебываясь от рыданий, сказал Тар. – Началось как обычная ссора, но потом все стало гораздо хуже. Она хотела уйти от меня, Хило-цзен. Говорила ужасные вещи… – Нефритовая аура Тара напоминала разбитое стекло – сплошные острые осколки. Между рыданиями снова прорвались слова: – Я не хотел ее ранить, клянусь богами. Я люблю ее. Я же собирался на ней жениться! Мы и раньше ссорились, но вроде бы с этим покончили, и наконец все наладилось. А когда сегодня пришли домой, она сказала, что отменяет свадьбу и бросает меня. Она спала с другим и призналась в этом. Она была пьяна, я тоже выпил… Не знаю, как вышло, что мы достали ножи, этого я уже не помню…

Хило позволил Тару выплакаться. Все его признания не имели значения. Невозможно было извиниться за то, что он совершил, невозможно объяснить или поправить – от его руки пал Кулак клана. Но если Тару нужно было выговориться, то Хило мог хотя бы его выслушать. Когда Тар наконец умолк, Хило вытащил пачку сигарет. Он предложил Тару сигарету и закурил сам – ему нужно было успокоить нервы. Он не был уверен, что справится с предстоящей задачей.

Теперь Хило понимал, что сам несет ответственность за сегодняшнюю трагедию. Это он поручал своему помощнику самые ужасные задания, самые трудные и жестокие. Во время клановой войны он пересмотрел роль своего помощника и воспользовался характером Маика Тара – безграничной преданностью, свирепостью, надежностью и скрытностью. Человеку, который занимается такой работой, необходим крепкий якорь, который позволял бы ему оставаться человеком, а не просто заточенным оружием. Этим якорем был Кен, но Кен погиб уже много лет назад, а Хило и Вен тонули в собственной пучине, обращая слишком мало внимания на других. Уцепиться за такого жесткого человека, как Йин Ро, было ошибкой, она все равно ушла бы от него, а Тар не мог вынести новой потери.

Вен это знала, с печалью понял Хило. Но старалась быть оптимисткой. Хило урезал обязанности Тара, считая, что этого достаточно для обуздания его свирепости. И к тому же благословил его брак в уверенности, что это сделает Тара счастливее и добрее. А значит, в конце концов Хило сам виноват в том, что Тар превратился в чудовище.

– Тар, – мягко произнес Хило. – Ты был не в себе. Сегодня вечером ты потерял рассудок и совершил нечто ужасное, чего никогда бы не сделал, если бы мог ясно мыслить.

Хило пришло в голову, хотя и слишком поздно, что причина может скрываться еще и в здоровье – вдруг все пропустили начало Зуда. Вполне в духе Тара отмахнуться от симптомов нефритовой лихорадки, убедив себя, что это временная хворь, не угрожающая рассудку.

– Того, что ты совершил, уже не исправить. Ты убил одного из наших, Зеленую кость и Кулака. Такое преступление нельзя простить, ты сам знаешь.

Хило трудно было даже произносить эти слова, а Тару еще сложнее их слышать. Его ладони задрожали, и он зажал их между коленями, понурив плечи. Он выглядел так, будто его вот-вот стошнит. Хило с трудом мог поверить, что этот сломленный человек так долго был одним из самых сильных бойцов клана.

– Нам нужно пройтись, Тар, – сказал Хило. Слова вырвались против его воли. – Как думаешь, ты сможешь идти, или тебе нужна помощь?

Тар взглянул на Колосса. В его глазах читалось не только страдание, но понимание и решимость.

– Я смогу идти, – ответил он с привычным мужеством.

– Я могу тебе доверять и оставить нефрит?

Хило не отдал приказ снять с Тара нефрит и не хотел унижать его еще больше, если этого можно избежать.

– Я не доставлю хлопот, Хило-цзен.

Хило положил руку Тару на плечо и повел его к выходу. Кулаки у двери расступились, давая им пройти.

– Я могу повидаться с детьми? – спросил Тар. – Всего на минуту.

– Вряд ли это удачная мысль, – ответил Хило. – Они спят.

Тар кивнул, и они вместе вышли из дома. Лотт и Анден проводили их мрачными взглядами, не зная, что сказать.

Поместье Коулов раскинулось на двух гектарах, с несколькими домами и главным двором в центре. Остальное пространство занимали сад, пруд, лужайка, зал для тренировок и небольшой лесок, отделявшие особняки друг от друга и окружающего города. Хило повел Тара по дорожке, петляющей по саду. Они обогнули дом Штыря и спустились по небольшому склону, где дети Цзуэна обычно строили крепости и играли в войну. Хило шел рядом с Таром, который медленно ковылял из-за ран. Когда тот спотыкался или покачивался, Хило брал его под руку и поддерживал. Было около трех или четырех часов ночи, и, как всегда в такое время, в Жанлуне стояла тишина. Промежуточное состояние между прошедшим днем и будущим.

Когда они отошли подальше от домов и людей, так что Хило Чуял лишь далекие ауры других Зеленых костей в поместье, он остановился и повернулся к Тару. Тот сделал шаг назад и опустился на колени.

– Хило-цзен, – прохрипел он. – Прости, что подвел тебя. Еще с тех пор, как мы были детьми в Академии, я всегда хотел только следовать за тобой и служить как боец. Мы через многое прошли вместе. – Его голос дрогнул, но через пару секунд он взял себя в руки