Сказки Даймона - Мария Хроно

Он в панике бросился прочь, вспомнив все те ужасы, о которых ему так часто рассказывала мать. Звуки усилились, и это был уже далеко не шорох, а смесь полязгиваний, клацаний и похлюпываний. Никита почти не оглядывался, но ему казалось, что пространство за спиной словно поглощает тьма, и не помня себя, сломя голову он бежал вперед.

Выбегая из арки на одну из улочек, мальчик заметил прямо перед собой фигуру и, не успев затормозить, врезался в нее. Его схватили чьи- то сильные теплые руки и прижали к себе. А он все барахтался и кричал, пока не потерял сознание…

Когда Никита очнулся, он увидел перед собой звездное небо в прорехах меж уже начавшей желтеть листвой. Вспомнив случившееся ранее, он резко вскочил и увидел перед собой того самого старомодно одетого юношу с тростью. Вблизи он смог наконец лучше разглядеть его. Рыжеватые, чуть длиннее обычного волосы, местами чуть завивались, а местами торчали ершиком. Глаза у него были непонятного цвета – порой они казались карими, почти черными, порой ореховыми, иногда отливали синевой, а под определенным освещением в них угадывались зеленые нотки – но возможно все дело было в тусклом свете уличных фонарей.

Мальчик был в растерянности, не зная, что ему делать, его всего трясло. Незнакомец опустился перед ним на колено и прижал дрожащего от страха и холода ребенка к себе.

– Ну, ну, – приговаривал он, с заботой поглаживая мальчика по спине, пока тот, рыдая, заливал слезами и соплями его аккуратно выглаженную строгую черную рубашку.

Когда Никита более – менее пришел в себя, незнакомец протянул ему руку.

– Прогуляемся? – предложил он – Не переживай, со мной на тебя никто не нападет, а я заодно расскажу тебе кое – что интересное. Будешь? – незнакомец протянул ему мятный леденец.

Мальчик, все еще в шоковом состоянии, на автомате взял конфету.

Спасибо, – прошептал он, и пошел следом за незнакомцем. Конфету он положил в карман, попомнив слова мамы о том, что опасно есть то что тебе дают незнакомцы, а отказаться как ему показалось, было бы невежливо.

Незнакомец шел неспешно. Он нисколько не хромал, и не опирался на трость, зато постоянно выстукивал ей какую – то странную мелодию. Выдержав паузу, он начал.

– Итак, мой дорогой маленький друг. Меня зовут Седьмой, но мои вроде как братья и сестры – у нас в семье весьма нестандартные взгляды на половую принадлежность, зовут меня Везунчик. А тебя зовут Никита, я знаю.

– Ты следил за мной?

– Немного, но знаю вовсе не поэтому. И не торопись пугаться – ведь если бы не следил, кто знает, что бы с тобой приключилось этой ночью… Но не будем о грустном. Тебе ведь интересно узнать, что за создание ты видел тогда у себя во дворе? И кто преследовал тебя сегодня?

– Мама и доктор говорят, что это фантазии… Или, – тяжело сглотнув, мальчик произнес страшное слово, – болезнь…

Седьмой рассмеялся, обнажив белоснежные зубы с на удивление острыми (но не слишком) клычками.

– Мой маленький друг, ты можешь конечно называть их и фантазиями, и болезнью, но я зову их Тенями.

–Значит они… Настоящие?

– Смотря что ты подразумеваешь под настоящим. Думаешь, раз оно в твоей голове – сразу значит фантом, выдумка? – Седьмой хитро улыбнулся.

Никита задумался, понял, что ничего не понял и спросил, – а они плохие, эти Тени?

– Не плохие, и не хорошие, просто у них на тебя могут быть свои скажем… виды… И не всегда, мой друг, далеко не всегда они будут совпадать с твоими собственными.

– И как мне быть с ними? Как мне быть, если они снова придут ко мне?

– Я вот для этого я как раз-таки тут. Смотри. Я научу тебя. Во первый, мой маленький друг, тебе важно знать и понимать, чего Ты хочешь, ведь Тени видят тебя не как обычные люди, они заглядывают прямиком в твою душу. И от того, что они в ней увидят, подчастую зависит твоя судьба.

– А почему я? Почему я их вижу, а другие люди тогда просто проходили мимо?

– Потому что ты чем – то похож на них, мой мальчик, тоже видишь сокрытое от чужих глаз. Тени всегда снуют среди людей, но те, то способен их увидеть их, для них словно свет фонаря в темноте для мотыльков. Но скоро светает, давай я провожу тебя домой, пока твои родные не проснулись и не спохватились.

И с тех пор Никита все чаще сбегал из дома по ночам и гулял со своим новым другом. Тот рассказал ему удивительные вещи – о мире, о себе, о Тенях. Сам Седьмой, по его словам, был существом весьма древним, возникшим еще на заре времен, когда людей и в помине не было. И с тех пор он, вместе со своими братьями и сестрами снует между мирами, меняя обличья.

Однажды во время прогулки Седьмой достал из кармана пачку карт и начал бойко их тасовать самыми замысловатыми способами. Карты Седьмого были не обычные, игральные, а какие- то странные, с фантастическими животными, людьми, магическими символами, все в кубках, жезлах, монетах и мечах.

– Знаешь, я ведь еще и Трюкач, сегодня я есть, а завтра и нет меня, – сказал он, пристально смотря на мальчика и вытаскивая одну из карт.

– Прямо как мой папа, был и пропал по словам мамы – невесело рассмеялся Никита.

На этой карте посреди тьмы, задрав голову кверху лежал юноша с мечтательным взором, а вокруг него стояли семь кубков, и наполнение каждого из них было страннее предыдущего…

– Хм… – промычал Седьмой и быстро спрятал карту.

После этой встречи он пропал.

Прошло три года с тех пор как Никита последний раз видел Седьмого. Он довольно долго ждал его появления, тайком выбираясь ночью из дома, но тот словно канул в бездну. А вот Тени иногда давали о себе знать – даже чаще чем прежде, то тут пошуршать во время его ночных прогулок, то там поскрежещут. Иногда он даже видел, как тени резко удлинялись и словно тянулись к нему. Но после прогулок с Седьмым он уже не боялся их как прежде, и они не трогали его – лишь наблюдали поодаль. Никита больше никому не рассказывал о них – три года назад, его родные отнеслись к этому как фантазии. И юноша понимал, что никто не захочет слушать о них, предложат полечиться, скажут забыть и