Победив, заточи нож - Виктор Иванович Тюрин

Ознакомительный фрагментзаплаты в одежде – зеленые, красные, желтые, что являлось своеобразным протестом на запрет для крестьян носить цветную, яркую одежду.

Еще я отметил, что люди относятся к Луи без особого подобострастия, несмотря на признаки дворянина, меч и кинжал, висящие у него на поясе. Они уступали нам дорогу и коротко кланялись, но при этом можно было уловить презрительные, а то и злобные взгляды из толпы, которые бросали на нас люди. Богатый горожанин и дворянин, золото и родословная, чем это не предметы зависти, а то и ненависти для простого человека. Я наплевательски относился к подобным взглядам, да и шевалье не сильно напрягался из-за подобного отношения, но при этом можно было заметить в его глазах проблескивающую искорку гнева.

Спустя какое-то время дорога начала пустеть, и мы пустили лошадей вскачь, а когда у шевалье появилось желание поговорить, мы снова поехали шагом. Я слушал его вполуха, больше наслаждаясь свежим утренним ветерком, несущим с собой аромат трав и полей и отдыхая душой от городской вони и шума. Окружающий пейзаж не отличался разнообразием: поля, леса, стоявшие в отдалении замки, поместья или аббатства, а путники, встречающиеся нам по дороге, по большей части были скучны и неинтересны. Правда, иногда яркими пятнами отмечались проскакивающие мимо нас королевские курьеры или неторопливо двигающиеся воинские отряды. Для себя я отметил, как интересный момент, когда нам по дороге встретился небольшой возок на двух колесах, который тянули два крепких мула. По форме он напоминал маленькую карету, только боковые окна и задняя часть были задернуты шторками из беленого полотна. Нетрудно было понять, что едет кто-то очень важный, но не дворянин, так как не было слуг, зато имелась весьма серьезная охрана. Возок охраняли трое наемников в кольчугах и шлемах, вооруженные до зубов, а кроме этого, я заметил у возницы кинжал и арбалет. Увидев мой вопросительный взгляд, Луи не замедлил ответить:

– Банкир или меняла.

Менял я видел и знал, чем они занимаются, а вот банкир для меня было совершенно новое понятие, но спрашивать не стал, так как и так ясно, что человек, сидящий в возке, связан с финансами. У меня все еще впереди, разберусь с этим понятием позднее.

Скучно мне не было, с Луи всегда было о чем поговорить, поупражняться в иностранных языках, которые я снова начал изучать, или послушать очередной рассказ о его странствиях. Причем он нередко заставлял меня удивляться многогранности его натуры. Мужчине уже под сорок лет, воевал, убивал и грабил, но при этом внутри него жил юноша-романтик, полный благородных помыслов. Это было странное сочетание… для меня. Человек в его возрасте уже должен был определиться в своей жизни, оставив детские фантазии и романтические бредни в качестве воспоминаний, а тут прямо какая-то каша у человека в голове. Он мог с воинственным азартом рассказывать о штурме замка и как насадил на меч своего противника, а затем восторженно любоваться восходом солнца или призывать меня послушать трели птиц, потом снова переключиться и начать рассказывать о любви к очередной Прекрасной Даме, с которой его сводила судьба. Среди всего прочего я неожиданно узнал, что ему довелось участвовать в двух рыцарских турнирах, правда, не на лошади и с копьем в руках, а пешим, в групповом турнире. При всех его интересах, соответствующих его дворянскому званию, он с неменьшим любопытством изучал жизнь, быт и язык людей в тех странах, где ему довелось бывать. Слушая его, я не раз думал о том, что с его любовью к странствиям и наблюдениям из него бы получился отличный географ и исследователь. Именно такие неуемные души, как Луи де Жуанвиль, авантюристы и искатели приключений, открывали Америку и совершали кругосветные путешествия.

Первый день мы ехали оживленными торговыми дорогами, поэтому никаких разбойников нам увидеть не пришлось, что и к лучшему, так как у меня не было ни малейшего желания с ними знакомиться. Уже за полдень мы остановились у небольшой речки, чтобы в тени и прохладе провести наиболее жаркое время дня. Перекусив припасами, что мне дал в дорогу Жерар, причем Луи особенно пришлось по вкусу сладкое испанское вино, мы легли отдохнуть. После привала снова отправились в путь и скакали до самого вечера, а когда вдруг неожиданно где-то в стороне от дороги раздался колокольный звон, то мы решили, что это хорошее предзнаменование, указывающее нам на отдых. Найдя место, где дорога ответвлялась, мы свернули на обычную сельскую дорогу и вскоре увидели деревню с небольшим постоялым двором, где и решили остановиться. У коновязи не было ни одного коня. Невзрачные дома этого бедного селения были крыты соломой, но при этом, к моему удивлению, здесь имелась приличного вида церковь. Не успели мы спешиться, как в дверях постоялого двора появился хозяин, низко поклонившись, он сразу спросил:

– Господа желают остановиться у меня?

При этом я заметил, как он пробежал по нам глазами, оценивая нашу богатую одежду. Шевалье это тоже заметил, поэтому усмехнулся:

– В твоей дыре? Если только ты нам заплатишь.

Хозяин в ответ угодливо захихикал.

– За лошадьми пусть присмотрят, да вещи в комнаты перенесут, – уже недовольно бросил шевалье, голосом хозяина, отдающего приказ слуге.

– Все сделаем. Не извольте беспокоиться. Жан! – неожиданно крикнул он. На пороге тут же появился подросток, лет тринадцати-четырнадцати, босой, с взлохмаченными волосами.

– Все слышал? – Тот кивнул головой. – Живей, бездельник! Господа будут ужинать?

– Будут, – теперь ему уже ответил я.

После целого дня езды на лошади у меня с непривычки болела спина. Ступая на затекших ногах, я направился вслед за Луи к двери постоялого двора, который был всего лишь увеличенной копией деревенских домов. Его крышу так же покрывала солома, а штукатурка во многих местах отвалилась от грязных стен. В таверне было душно, грязно и воняло подгоревшим жиром. В углу сидела компания крестьян, пивших пиво. Стоило им нас увидеть, как они встали и низко поклонились. Сумерки уже упали на землю, жара спала, но мы все равно сели за стол у самой двери, так как здесь тянуло легким сквознячком.

– Что у тебя есть? – поинтересовался шевалье.

– Тушеная, с бобами, баранина. Могу поджарить курицу или сделать яичницу. Есть свежая кровяная колбаса, сыр, вино и пиво.

Мы переглянулись, как бы спрашивая друг у друга, что будем есть, но я предоставил выбор Луи, пожав плечами.

– Давай яичницу, колбасу, хлеб. Вино у нас есть. Кружки принеси.

Спустя несколько минут нам принесли колбасу и хлеб. Пока мы пили вино и закусывали, нам приготовили яичницу. Мы не спеша поели, потом

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---