Исследователь планет. Том 2 - Анджей Ясинский

поверхность неядерных «игрушек» хоть в принципе и могли бы нанести какой-то вред от кинетического удара, но были совершенно незаметны на фоне двойного ядерного взрыва, разнесенного эпицентрами друг от друга на сотню километров.

Затряслась земля, сморщилась поверхность планеты, сдуло зелень и вскипятило воду озер и рек, сгорели в огне птицы и животные, перемешалась земля под поверхностью и в разломы вырвался горючий газ, добавивший свою лепту в локальный конец света.

На орбите спутник южан успел только краем захватить картинку взрывов, да и то, смазанную откуда-то появившимися облаками, скрывшими происходящее. Система мысленно вздохнула своими электронными потрохами — все-таки не получилось синхронизировать прохождение спутника над территорией со взрывом — задержки в командах, старая техника, неточность… Осталось ждать следующего прохода, надеяться на отсутствие туч и облаков и на вероятностную удачу, что можно будет заметить реакцию противника, если он существует. Какую? Да кто его знает? Может в ответ полетят ракеты, может появится техника врага, или иное информационно-энергетическое противодействие. Главное понять, что враг существует и все это не зря.

Спутник же земного исследователя планет в этот момент находился практически на противоположной стороне планеты и не смог заметить ни запуска ракет, ни их пролета, хотя в течение где-то минуты теоретически он мог бы наблюдать необычное явление в атмосфере, а может даже и заметить их следы в тропосфере, но увы, текущий режим работы и направление «взгляда» это ему не позволили. И уж тем более он не заметил самих взрывов.

Сергей

Сергей задумчиво посмотрел на Волансу, тихо сидящую в его объятиях и кажется, даже не помышляющую вставать. Вернее посмотрел на ее темечко, расположившееся аккурат под его носом и радующее его зрение сине-зелеными переливами. После разговора с нею ее волосы будто приобрели заряд бодрости и весело давали знать окружающим об этом факте.

Вдруг по телу девушки пробежала волна озноба, она наконец оторвалась от землянина и как-то удивленно посмотрела на него.

— Что? — он вопросительно поднял брови.

Передернув плечами, Воланса сказала:

— Дочь неспокойна и недовольна. Не пойму, чем… Похоже ей сделали больно, но это точно не я! — Она расширила глаза и уставилась на Сергея, — Я же ничего не делала! Почему она недовольна?

— Думаю, ты тут не причем, — вздохнул Сергей. Сейчас было бы неплохо оказаться в своем командном центре на иске, но и оставлять Волансу после такого близкого и важного разговора не дело. Так-то он и так может получать информацию от СУНИКа, но, похоже, возникла такая ситуация, когда и Волансе надо быть в курсе происходящего. А пускать девушку внутрь своего фактически дома, он был еще не готов. Несмотря на всю несуразность их взаимоотношений, их все еще можно было воспринимать отстраненно, пусть и с натягом, да хотя бы в качестве исследования местной флоры, фауны и населения, а вот так… Сначала пустишь к себе в дом, потом в душу, а потом не выгонишь оттуда. Все начинается с малого…

«Джин, принеси, пожалуйста, проектор сюда, в беседку».

«Так у нас вроде нету».

«Пока дойдешь, будет — я дал команду СУНИКу напечатать его. Так что не ворчи, оторвись от Шерхана — у него скоро лысина будет от твоих чесаний на загривке, и тащи свою задницу сюда!»

«Кое-кому тоже не помешало бы оторваться от кое-кого», — пробурчал ИРОКОМ.

«Не могу…», — вдохнул Сергей, — «Это как доверившегося щенка обидеть».

«Вот, значит, как ты к ней относишься?» — хмыкнул Джин.

Сергей в который раз вздохнул. Только в этот раз долго и протяжно, от чего даже Воланса беспокойно пошевелилась, до этого снова прижавшись к нему.

«Нет… Конечно же нет… Это сложный вопрос», — он зарылся носом в шевелюру девушки и глубоко вдохнул ее запах. Он был необычным, слегка отдавал ароматными тонами, и с каждым разом все больше и больше ему нравился. Возможно менялся сам запах, а может Сергей просто привыкал, так сказать — принюхивался.

Скоро появился Джин и Сергей, прежде чем подняться на ноги, мягко отстранил Волансу.

— Сейчас будем смотреть, что причинило боль твоей Дочери.

— И ничего она не моя дочь, — недовольная тем, что приходится отрываться от такого уютного Повелителя, пробормотала девушка, — Все совсем наоборот, это я — ее.

Сергей улыбнулся и кивнул на стоящую неподалеку плетеную штуку, чем-то напоминающую скамейку — это Воланса вырастила из ветвей, когда землянин был занят и иногда оставлял ее одну. Сначала просто наблюдая за его работой, девушка постепенно оживала, если это можно было так назвать, и иногда сама придумывала себе занятия. В результате беседка превратилась в почти полноценное жилье, органично вписывая в себя как земные, вроде бы чужеродные для этой местности предметы, так и «живые» плетеные предметы обстановки — скамейку, кстати, очень удобную, каким-то образом умеющую подстраиваться под сидящего на ней, отчего достигался максимальный комфорт. Столик, отдельные стулья с глубокой спинкой, на которых было удобно сидеть и вечерами наблюдать за закатом. Стены оплели растения, образовав очень красивые узоры, которые оставляли достаточно места для дверей, окон и вообще чутко реагировали на людей. Стоило постоять немного рядом, как они начинали шевелиться и расступаться, открывая доступ наружу. И все это было сделано буквально за последние дни! Так что, даже при наличии общего взаимного непонимания друг друга, пока у них с Волансой как-то все складывалось. Странным образом, но… Действительно, «пара», — хмыкнул про себя Сергей.

Поставив на стол проектор, Сергей установил по углам беседки излучатели, немного повозился с его настройкой, а затем сел рядом с девушкой. Та не преминула воспользоваться возможностью придвинуться и прижаться к нему. Сергею снова пришлось перезапустить психограмму в голове. «Когда-нибудь это все плохо кончится», — подумал он, глядя на голую коленку согнутой ноги девушки. Или хорошо закончится — но не попробуешь, не узнаешь. Плохо не хочется, а попробуешь — обратного хода уже не будет. Так что пока пусть идет как идет. И он положил руку на бедро девушки, мысленно убеждая себя, что ничего особенного в этом нет — все равно больше некуда. Да и ночью же они в обнимку спят, но почему-то это все воспринимается иначе. А главное, пальцы не хотят спокойно лежать — и как ни заставляй их, стоит только перевести внимание, как они начинают легонько поглаживать то, на чем лежат… И самое главное, хозяйка того, на чем лежит его рука, совсем не против! Явно же не понимает всей этой символики взаимоотношений,