ЧВК "Пересвет". Книга третья - Алексей Медоваров

упирается в бронежилет первого. Короткая очередь — на таком расстоянии не поможет ни одна защита. Он кричит от боли, но я уже сосредоточен на втором из тройки.

Он отступает, ведя огонь. К моим ногам подлетает осколочная граната и я ударом ноги направляю её в противника. Взрыв происходит в воздухе. По моей броне прилетает град осколков, а боец «Затмения» отлетает в сторону.

86 секунд.

Сбоку мелькает длинная тень.

«Это „дядюшка“. Его цель — обезвредить заряды на оборудовании.»

Третий из отряда получает очередь прямо в подмышку. Оставшиеся патроны я разряжаю в спину «дядюшке» прямо на ходу.

Он разворачивается и в этот момент на его грудной броне возникает вмятина. От удара он пошатывается.

80 секунд.

— У десетак! — раздается в шлемофоне голос Демьяна. — Прикрываю, ваша светлость!

— Со здоровяком я разберусь сам. Снимай стрелков, — мой голос спокоен, а дыхание даже не сбилось.

— Принято. У меня есть чем их порадовать!

67 секунд.

Подскакиваю к «дядюшке». Он бьет наотмашь, я с легкостью это угадываю и уклоняюсь. Удар под мышку, туда, где сочленение элементов брони. Затем заход за спину, удар по тыльной стороне колена.

64 секунды.

Он падает на одно колено, и я обрушиваю на него град ударов, целясь в голову.

«Все равно, что колотить по бочке,»

59 секунд.

По моей броне чиркают пули, затем боковое зрение замечает едва заметное движение. Где-то за спиной происходит взрыв, и огневое давление пропадает. «Дядюшка» неожиданно делает бросок назад, врезаясь в меня всей своей массой.

54 секунды.

Удар сильный, но я остаюсь на ногах. «Дядюшка» перегруппировывается с неожиданной для своих габаритов скоростью и бьет меня в корпус. Но Броня выдержала.

«Словно удар отбойным молотком. Его новое тело невероятно сильное,» — спокойно отмечаю я, пока меня по инерции отбрасывает назад.

50 секунд.

«Дядюшка» не собирается продолжать схватку, его первоочередная задача — разминировать оборудование. В два прыжка он достигает цели.

Я кидаюсь за ним и тотчас получаю заряд из подствольного гранатомёта.

— Дамьян, прикрывай.

Краем глаза вижу стрелка и через секунду его голова разлетается на куски.

— Мало закаснио, ваша светлость! Птичку трясёт.

35 секунд.

«Дядюшка» вырывает с установки часть обшивки, вместе с первым из трех зарядов, и швыряет ее в котловину.

Мой взгляд натыкается на манипулятор с клинком, который я вырвал у робота-жука. Несколько секунд и он у меня в руках.

25 секунд.

За борт летит второй кусок обшивки с зарядом пластиковой взрывчатки. Вражеский огонь почти иссяк — я лишь подмечаю, что бойцы «Затмения» падают на палубу под аккомпанемент из фонтанов крови и оторванных частей тела. Дамьян свое дело знает и калибр у его снайперской винтовки знатный.

20 секунд.

Когда «дядюшка» взялся за третий заряд, я уже был рядом. Мой мозг искал наиболее уязвимый участок в его броне.

«Защита шеи под подбородком обеспечит летальный исход.»

Но найти самое уязвимое место оказалось сложнее, чем попасть в него. Я использовал оторванный манипулятор как короткое копье. Удары получались стремительными, но у противника получалось защищаться — лезвие чикало по пластинам брони его экзоскелета.

10 секунд.

Лист обшивки со взрывчаткой был оторван уже наполовину. Мне оставалось продержаться совсем немного.

«Броня защитит меня от взрывной волны», — отрешенно подумал я.

Внезапный и мощный удар ноги по корпусу отшвырнул меня назад. Но контроль над собственным телом позволил мне остаться на ногах.

«Дядюшка» воспользовался моментом и схватился за лист обшивки.

3 секунды.

Мгновение и взрывчатка уже у него в руке. Он замахивается, намереваясь отшвырнуть ее подальше и поворачивается ко мне спиной.

В момент замаха его броня в районе лопатки чуть смещается.

1 секунда.

Клинок вонзается в уязвимое место ровно в тот момент, когда пальцы «дядюшки» уже готовы отпустить взрывчатку в полет.

0 секунд.

Взрывная волна отбрасывает нас двоих на палубу. Одновременно с этим под днищем баржи детонируют заряды, брошенные за борт. Волна подбрасывает корму вверх на несколько метров. Длинные тени от предметов пускаются в безумную пляску. Я слышу, как лопаются звенья цепей, которые ведут к якорям

Наибольший удар принимает на себя мой противник. Я падаю на спину, он сверху на меня, и мы кубарем катаемся под уклон, затем обратно, когда корабль с металлическим стоном ухает вниз.

Первым начинает шевелиться «дядюшка». Он с трудом встаёт, ошарашенно оглядывается по сторонам, затем смотрит на свою правую руку…

Вместо руки у него культя. Все что ниже плеча оторвано — видны кости, разорванные сухожилия, из кровеносных сосудов толчками выходит густая кровь. Из-под искорёженных взрывом пластин брони выглядывают синтетические мышцы, тонкая оплетка из проводов.

Он переводит на меня взгляд, полный ненависти.

— Вот же сученыш, — шипит он сквозь сжатые зубы, а потом падает. Ржавая палуба отзывается гулким эхом.

Я лежу на спине, раскинув руки, и чувствую, как силы начинают покидать меня.

— Ваша светлость! Ответь! — слышу я голос Дамьяна. — Ответь!

«Вот же прицепился», — подумал я, но в слух сказал. — Жив я, жив.

— Ранения?

— Ничего нового, но я принял озверин.

— Берсерк? — протянул Дамьян. — Давно?

— Да уж три минуты как. Теперь, походу, начинает отпускать…

— У вас совсем немного времени, — голос серба взволнован. — Корабль стоит по течению. Два носовых якоря еще держат его. Необходимо сбросить их и тогда я вас вытащу с этой посудины!

— Я понял тебя, Дамьян. Сделаю.

Подняться на ноги, к моему удивлению, не составило особого труда. Мысли снова обрели чёткость, вернулся контроль над телом. Но что-то мне подсказывает, что это лебединая песня моего организма.

«Быстрее на нос баржи, пока еще действует озверин».

Баржу все еще качало на волнах, но это никак не мешало моему движению к цели.

С первым носовым якорем проблем не возникло — я просто выбил стопор, и натянутая цепь с лязгом устремилась вниз через якорный клюз. Не дожидаясь, пока цепь уйдёт полностью, я бросился ко противоположному борту баржи.

А вот со вторым якорем возникли проблемы. Я так же, сходу, попытался выбить стопор, но он не поддался. Несколько ударов, но усилия оказались тщетными — толи механизм заржавел, толи его просто переклинило во время подводного взрыва.

Неподалёку лежал мертвый боец ЧВК «Затмение».

«У него должны быть ручные гранаты», — спокойно подумал я, направляясь к нему.

Перевернув его носком бронированной ступни, я обнаружил, что покойника отсутствует половина головы. Но это волновало сейчас меньше всего, главное, что