Млечный Путь, 21 век, No 2(51), 2025 - Владимир Анатольевич Моисеев

Начать он решил в четверг и, поручив смышленому Меланхтону собрать единомышленников, занялся редактированием рукописи "95 Претензий к Папе".

Ранним утром в четверг Меланхтон зашел за Мартином.

- Пора, мастер. Я нашел одно укромное местечко, там нас никто не найдет! "Серые братья" наверняка уже прослышали о вашем намерении и сделают все, чтобы помешать. Да только вряд ли у них что-нибудь получится.

- Пойдем, ученик, - решительно сказал Мартин. На мгновение в него вселился ужас, опасное дело он задумал, и еще не поздно было отказаться, но стать рабом столь подлой мысли он не мог себе разрешить. Обычная подлая гнусность разума - вот что это было. И исходить могла только от дьявола. А уж с дьяволом у него были свои счеты.

Винный погреб, где Мартину предстояло переждать пару часов перед выступлением, был отвратителен. Громадные бочки с Рейнским, нависавшие со всех сторон, казались черным предзнаменованием - Божье дело и бочки с винищем!

"Если бы я был язычником, - с отвращением подумал Мартин, - одного вида этого погреба было бы достаточно, чтобы отвратить меня от величайшего дела, которое мне надлежит выполнить. Но я, слава Богу, не язычник. Небесный Отец сказал мне: "Иди и скажи". И я пойду и скажу. Пусть весь мир перевернется, пусть эти собакоголовые проклянут меня. Безумцы. Что мне их проклятье по сравнению с Божьей милостью"!

- Вам не страшно, мастер Мартин?

- Твой вопрос, Меланхтон, лишен смысла. Как я могу бояться дела, возложенного на меня милостью Божьей?

- Так-то оно так, но если "серые братья" узнают, что вы здесь...

- Когда я говорю, что все в руках Божьих, это означает только одно - все в руках Божьих. И я приму свою судьбу без ропота и сожаления.

- Не ведаете сомнений?

- Нет ничего позорнее сомнений. Ничто так не унижает человека, как сомнения. Тебе пора бы понять это. И запомнить на всю жизнь.

- Но разумно ли это?

- Не смей при мне поминать это слово - разум. Проклятые разумники спят и видят, что смогут вытащить себя из болота за собственные волосы. Будь бдителен - прекрасная распутница заманивает в свои сети и тебя. Чертовское коварство - внушить ничтожному, что он способен диктовать свои условия Богу! Но людишки податливы на лесть! А кому же это выгодно? Кто в этом заинтересован больше других? Скажи мне, Меланхтон? Дьявольские штучки - вот что это такое!

- Возразить невозможно, мастер, но почему же тогда "серые братья" так хотят поджарить вас? Ведь и вы, и они слуги Бога?

- Не так. "Серые братья" служат дьяволу.

- Но постойте... Они люди подневольные. Святая инквизиция...

- Поддаться дьяволу легче легкого. Это льстит и внушает ложные надежды. К тому же это выгодно. Денежки, Меланхтон, денежки. Но придет время и спросится с каждого. И с Инквизиции.

- И с Инквизиции??

- И с...

- Не надо... Вы кощунствуете!

- Да? Послушай. Ты веруешь в Бога?

- Верую.

- Ты чувствуешь его направляющую силу?

- Чувствую.

- Нужен ли твоей душе посредник, чтобы вести разговор с Богом?

- ...

- С кем ты предпочитаешь говорить с Богом или с Папой Римским? Одни заключают договор с дьяволом, чтобы больше знать, другие - чтобы править. Ничто не может привести дьявола в больший восторг, чем гордыня человеческая.

- Неужели даже... продают свою душу?

- Это все знают, вспомни хотя бы об индульгенциях.

Мартин замолчал. Меланхтону стало не по себе. Была во взгляде Мартина какая-то неподвластная логике уверенность. Казалось, что он не принадлежит настоящему, и эти дурно пахнущие бочки, вопреки всем предзнаменованиям, только подчеркивали его святость.

Неожиданно Мартин засмеялся.

- Как ты думаешь, почему именно сегодня?

- Не знаю.

- Устранено последнее препятствие. Последнее искушение покориться дьяволу. Я просто выходил из себя, задавая один и тот же вопрос - почему в служении Богу существует эта проклятая иерархия, когда каждый имеет начальника, а в столь приятных дьяволу науке и искусстве таковых нет? Это было бы забавно, представь себе - начальников от науки, которые проверяли бы результаты опытов на соответствие. Или специальный сонм литераторов, руководящих деятельностью не попавших в список разрешенных сочинителей. Чушь! Но в служении Богу такая система есть. Сколько мучений мне пришлось пережить, пока мне не открылось, что это бесстыдный вызов Богу! Дьявольские ухищрения! Наука и искусство сами по себе потакают гордыне людишек. В религии же гордыня устанавливается системой должностей. Дьявол хитер! Но и он бессилен против веры! Запомни это! Кстати, сильна ли твоя вера, Меланхтон? Встанешь ли ты рядом со мной в борьбе за Господа?

- Да. Я готов.

- Что ж, начинаем.

Меланхтон был близок к истерике. Он смотрел на спокойного, умиротворенного Мартина и восхищался им. Так вот она какая - божья благодать! Он почувствовал, что и сам уже под защитой. Судьба его была решена.

Нина объясняет простые вещи

Сомов недоуменно пожал плечами.

- Меньше всего ожидал, что в Деревне мне подсунут такой рассказ, - сказал он с грустью.

- Почему? - удивилась Нина.

- Разве упоминания о религии и Боге помогут нам? Нет-нет. Если мы согласимся с тем, что Хозяин Деревни мертвых космонавтов, устанавливающий здесь законы - Бог, все наши дальнейшие поиски тотчас становятся бессмысленными. Противостоять деяниям всемогущего существа, которое может все, в том числе обнулять любые наши поступки, мы не в состоянии. Даже вступать с ним в переговоры и требовать исполнения наших пожеланий, мы не сможем.

"Почему"? - спросил Камень. - "Лично я готов требовать подобающего отношения у любого существа или сущности".

- Да потому что Бог вправе контролировать наши желания. Ему дано право возбуждать их или не допускать их появления. Разрешать кому-то включать режим "свободы выбора" или отнять у человека такую функцию. Признав это, мы становимся марионетками без права голоса.

- Есть замечательная религия, в которой лишение свободы выбора делает человека счастливым, - сказала Нина.

- Это какая?

- Боконизм. Человек добровольно отказывается от своего природного права выбирать, а взамен обретает смысл жизни.

- Как Мартин в рассказе?

- Да. Боконисты считают, что насчет каждого человека у Бога есть план, который тот должен исполнить.

- Это не наш случай, - сказал Сомов.

"Ты ошибаешься, Сомов", -