Эволюционер из трущоб. Том 14 - Антон Панарин

одна. Десятки молний лупили, обугливая мышцы, сжигая шерсть, заставляя всех вокруг умолкнуть и смотреть за… Нет, не за сражением. За обучением. Отец уже потерял всё, что у него было, из-за гнева, бурлящего внутри. Если он поддастся зверю, то лишится и жизни. Воцарилась абсолютная, звенящая тишина. Никто не шевелился, даже ветер стих.

Архаров, рыча, напрягал мышцы. Его тело дрожало, ноги безвольно висели в воздухе. Пасть отца распахнулась, будто он хотел что-то сказать, а в глазах появился разумный блеск. Кашлянув, он прочистил горло и заорал что было сил:

— Слава новому главе рода!

Толпа мгновенно взорвалась ликующими криками и овациями. Архаровцы громко чествовали меня, вскидывали вверх руки, кричали моё имя, хлопали в ладоши. Я же поднял руку, заставив всех умолкнуть. Теперь все знают, кто сильнейший боец в роду. Однако меня интересует, взял ли отец под контроль свою силу?

Я заставил каменные пики развеяться. Архаров безвольно рухнул на растрескавшийся асфальт. Он лежал, шумно дыша, минуту, может больше. Потом оперся на когтистые лапы и поднялся на ноги, замерев в метре от меня. Шерсть стала осыпаться с его кожи, кости с хрустом возвращались в прежнюю форму, а подаренный мной китель, обволакивал его тело, прикрывая срам.

— Всё в порядке, — тихо произнёс Архаров.

— Покажи мне, — приказал я, и отец коротко кивнул, снова превращаясь в зверя.

На этот раз он и правда держал себя в руках. Его немного потряхивало, но в остальном проблем не наблюдалось. Вменяемый взгляд, регенерация, исцеляющая ожоги от разрядов молнии, одним словом, всё отлично.

— Спасибо, что вытащил меня, — пророкотал Архаров, протянув мне когтистую лапу.

— Разве я мог оставить отца в темнице? — усмехнулся я, пожав его лапу.

— Я говорю про ярость. Ты помог мне прийти в себя.

Отец развеял действие анимагии и вновь принял человеческий облик.

— С этим-то я тебе помог. А вот с подарком Маргарите Львовне разбирайся сам, — весело сказал я.

— Чёрт… Ненавижу выбирать подарки, — вздохнул отец.

— Юра! — гаркнул я, и брат тут же подошел к нам. — Поможешь Константину Игоревичу выбрать подарок для бабушки?

— Пффф. Тоже мне проблемы, — хмыкнул Юрий.

— Для тебя может, и не проблема, а я подобные задачи всегда поручал женам, — буркнул Архаров.

— О-о-о! Тогда, отец, тебя ждёт увлекательное путешествие под названием «муки выбора». Будем часами с тобой гулять по лавке Шульмана и пытаться отыскать то, что попадёт в самое сердечко нашей дорогой Маргариты Львовны. — Юрий робко приобнял отца за плечи, боясь, что тот оттолкнёт его, но подобного не последовало.

На лице брата появилась широкая улыбка, и он потащил Константина Игоревича в сторону ломбарда. Я же, как истинный эффективный менеджер, не стал своими руками делать ровным счётом ничего. Только позвонил Лике и велел всё организовать. Напитки, еду, фейерверки, цветы и так далее.

Что? Я недалеко ушел от своего отца? Может, и так. Только вместо жены организацией праздника занимается девчонка из Ленска. Делегировав задачу, я, улыбаясь, отправился в особняк деда. Готов спорить, прямо сейчас Максим Харитонович скачет вокруг внучки и несказанно умиляется её милой мордашкой.

На следующий день всё было готово и пошел кутёж. Вдалеке от цивилизации. В окружении аномальной зоны. Но исключительно близким кругом. Всего-то три тысячи гостей и все из рода Архаровых или Багратионовых, что уже одно и то же.

Бедная Лика к моменту, когда завершила приготовления, едва стояла на ногах. Пришлось накрыть десятки столов на центральной площади, остальные места, увы, не могли вместить такую прорву народа. Зато Шульман был счастлив, так как не только заработал кучу шекелей, но ещё и был приглашен на праздник.

— Таки вы меня балуете, Маргарита Львовна, — расплылся в довольной улыбке Измаил Вениаминович и поцеловал ручку бабули, которая прихорошилась к сегодняшнему вечеру.

— Дорогой друг, я не балую вас, а инвестирую, ожидая получить отличный подарок, — весело произнесла бабушка, и оба расхохотались.

Со всех сторон бабушку поздравляли, заваливали цветами и подарками. Но всё это не могло переплюнуть подарка, который сделал я. Маргарита Львовна не отпускала от себя сына ни на шаг. Держала его под локоток и повсюду таскала с собой. Весьма милая картина. Более того отец, избавившись от необходимости и дальше держать бразды правления, как-то расслабился и помолодел, что ли?

Обычно он расхаживал с серьёзным видом, пытаясь доказать всем, что ему чуждо всё человеческое. А сейчас, гляди-ка. Смеётся, пьёт вино, даже пару раз бабуля умудрилась затащить его потанцевать. Судя по тому, что Юра смотрел на отца с открытым ртом, подобное поведение явно было не свойственно главе семейства.

Мама с Гавриловым сели поодаль. Много смеялись, сюсюкались с малышкой, а когда Максим Харитонович попросил понянчить внучку, ему сбагрили Алиску, а родители ушли в отрыв. Танцевали, пели песни, в какой-то момент скрылись из виду и вернулись раскрасневшиеся, поправляя одежду.

Проходя мимо, я похлопал Гаврилова по плечу и шепнул, что не откажусь от ещё одной сестрёнки или братишки. Капитан покраснел ещё сильнее, схватил маму за руку и утащил за стол.

Макар, Артём, Серый, Леший и Остап, заняли место за центральным столом. Видать, парни вспомнили годы, проведённые в Академии. Взяли пищу в окружение и планомерно её уничтожали, не подпуская к еде никого из присутствующих.

— Макал, дай ефё кулицы! — чавкая, выкрикнул Артём, доедая куриную ногу.

— Ага. А ты хлеб чесночный передай, — кивнул Макар и швырнул в Артёма сразу две ноги.

Тёмыч ловко подставил вилку так, что обе ножки насадились на острие и повисли. Серый же выступал в роли наседки.

— Лёха, идиот. Ты где самогон взял? — шикнул он на Лешего, доставшего из-под полы бутыль с мутной жижей.

— У Харитоныча дома нашел. Давайте первака хряпнем за здоровье старушки, — широко улыбаясь, предложил Леший.

— Ты с ума сошел? Какого ещё первака? — распахнув глаза, спросил Остап.

— Сделанного в аномальной зоне! Когда ещё такой шанс выдастся? — азартно продолжил настаивать Лёха.

— А ты уверен, что это первак, а не какое-нибудь лекарство или яд? — нахмурившись, поинтересовался Серый.

Лёха откупорил бутылку, вдохнул аромат и скривился так, будто внутри был нашатырный спирт.

— Первак. Чистейший, — прохрипел он. — Я чё, по-вашему, самогон от лекарства не отличу?

— А ну, отдай сюда. Щенок, — рыкнул дядя Артур, незаметно подкравшийся сзади, и вырвал у Лешего бутылку.

—