Княжна Тобольская 2 - Ольга Смышляева

* * *

Время приближалось к полуночи, когда впереди наконец-то показалась широкая площадка с рядом фонарей по периметру, наполовину замёрзшим родником с чугунными котелками на кольях и высоким каменным столбом по центру — тем самым тотемом. Его вершину украшала огромная медвежья голова с хищно разинутой пастью и грозными глазами, горящими живым огнём. В паре метров от него жители Танда-ура обозначили место под костёр, чуть в стороне виднелся десяток деревянных шалашей и аккуратная стопка дров под навесом. Бюджетный лагерь для утомлённого путника. Не бутик-отель, но какое же приятное зрелище!

Стоило переступить невидимую границу (определённую высоту над уровнем моря), как давление эссенции стихий резко ослабло. Я поняла это по лицам сокурсников. Девчонки едва не разрыдались от счастья, дорога далась им очень тяжело. Сейчас они её проклинали, но уже завтра, когда мы войдём в двери Пагоды Пяти Стихий, и наш курс получит максимальное количество очков рейтинга, их мнение сменится на прямо противоположное.

— Какой красавец! — Ваня остановился напротив величественного тотема. — Говорят, будто этот медведь — дух ущелья, хозяин всего вокруг на сотни километров. Паломники оставляют ему монетки в дар, чтобы получить благословение. Смотрите, тут даже его имя написано. — Он пригляделся к тщательно выцарапанной надписи на подножии и с изумлением прочёл: — То… Тобольск? Что за дрянь?

— Не дрянь, а губернский город, — ответила я, убедившись, что вся группа на месте и никто не отстал.

— Твои родственнички-вандалы постарались испортить сакральный камень или сама?

— Не скажу.

— И не надо, — фыркнул Ужурский. — Уже вижу, что почерк не твой.

Я не стала влезать в бесполезную пикировку. Пройдя мимо белобрысой занозы, остановилась возле костровища и обратилась к товарищам с маленькой ободряющей речью:

— Молодцы, дамы и господа! Вашей силе духа можно только позавидовать. Такой стойкости и бесстрашия нет даже у практиков с факультетов «Княжеских войск» и «Управления», что о многом говорит. Самая сложная часть позади. Нам осталось пережить ночь в декорациях каменного века, а дальше взойдёт солнце, и всё станет проще. Теперь располагаемся, разбиваем лагерь и разводим костёр. В меню ужина чай с армейскими сухпайками! На вкус они так себе, зато идеально сбалансированы по белкам, жирам и углеводам. Но это вы и сами знаете.

— Да когда же ты угомонишься, Вася? — со стоном поинтересовался Далан. — Мы едва живы. Сил нет даже послать тебя, не то чтобы костёр разводить.

— Не вопрос, — елейно улыбнулась ему. — Отдыхай спокойно, Дал, дрова принесёт кто-нибудь из девчонок.

— Дьаабыга түс! — ругнувшись по-якутски, парень скинул рюкзак с плеч и отправился к дровеннику.

— Спасибо! — крикнула ему вдогонку.

Пока девушки переводили дух, Надир с двумя товарищами принялся расчищать костровище и скамейки вокруг него от снега, кое-кто из парней пошёл к роднику за водой.

— Ужурский, с тебя огонь. Есть спички?

— Я сам спичка.

Криво усмехнувшись, Иван с подчёркнутым самодовольством сдёрнул перчатку с руки. Спустя мгновение на его ладони засияла алая дымка призванной стихии. Не хотелось признавать, но потенциал стать неплохим практиком у парня есть. Я оценила его силу, показав большой палец, и тоже занялась обустройством стоянки.

Зверский голод после эпичного перехода мобилизовал последние силы не хуже ментального воздействия, и вскоре первокурсники факультета «Логистики» с большими чугунными кружками горячего чая в руках в полном составе расположились возле весело потрескивающего костра. Жевали сухпайки и негромко обменивались впечатлениями перед тем, как разойтись по шалашам. Вместе с дровами Далан прикатил большое бревно с продольным надпилом. Оно занялось не сразу, зато будет гореть до самого утра тихим, стабильным пламенем. Пригодится часовым. Как бы сильно не хотелось спать, я настояла на карауле. Мало ли что? Какой бы проверенной ни была дорога, на многие километры вокруг нас никого, кроме диких стихийных тварей, а в голову так некстати полезли истории о перевале Дятлова.

— Твоя идея, ты и сиди, а мы пас, — Ваня высказал точку зрения большинства. Выплеснув остатки чая в сугроб, демонстративно повесил кружку на колышек и отправился спать, подавая пример товарищам.

— Спокойной ночи, принцесса, — помахала ему ручкой я.

Надир подсел ближе ко мне и с удовольствием вытянул ноги к костру.

— Твоя неприличная бодрость их злит, — заметил он со смешком. — Будь добра, хотя бы завтра притворись, что устала. Сделай ребятам подарок.

— А ведь ты тоже не выглядишь уставшим.

— Я практик второго ранга, мой организм тренирован в камерах стихий, чего удивляться? А вот ты всего полтора месяца назад была напрочь обнулённой.

— Да хоть вчера, теперь это вопрос репутации. Когда я подписывалась на должность лидера курса, декан сказала мне, что хороший лидер должен подавать пример и мотивировать других через личные действия. А вообще… — я в притворной задумчивости подняла голову к небу, откуда продолжали сыпаться хлопья снега. — Мне нравится быть пастушьей колли.

— Так и знал! — рассмеялся друг.

Псионика помогла, спору нет, только она не даёт нового, она всего лишь усиливает личные склонности. Глупо отрицать, но мне действительно нравилось быть лидером курса, нравилось принимать решения и нравилось будоражащее чувство ответственности за других.

— Рязань-Тульская наверняка удивляется, почему никто из нас не выстрелил ракетницей. — Надир подлил в свою кружку кипятка. — Я, кстати, тоже. Что ни говори, а моно-практикам нелегко выдержать натиск эссенции стихий с непривычки.

— Нам просто повезло.

— Или мы заснули на первом привале, и этот костёр нам снится.

— Узнаем утром, — отозвалась с улыбкой. — Но хорошо бы ты ошибся, не хочу тащиться сюда второй раз.

— Вообще-то, четвёртый.

— Да, точно. Четвёртый. Ужурский все нервы вымотал со своим братом, памяти никакой.

— Что ты в нём нашла, Вась? — внезапно спросил Надир.

— В Ужурском?

— В его брате. Вологодском.

Я поперхнулась воздухом:

— Ты знаешь обо мне и Паше⁈

— Видел вас вместе несколько раз, — он не стал отпираться.

Вот дичь! А ведь Вася считала, будто они хорошо скрывались.

— Что нашла, уже потеряла, — буркнула в ответ. — Ваня прав, я разбила его брату сердце и склеивать обратно не собираюсь.

— Правильно, Вологодский трус.

Я пристально посмотрела на друга. В его тёмно-зелёных глазах плясало отражение костра, которое на мгновение