Надежда. Адаптация - Алевтина Афанасьева

Днями Надя выходила в город в поисках продуктов и полезных вещей, которые натаскивала в свой «бункер». С каждым днём квартира всё больше заполнялась разного рода вещами и даже откровенным хламом. Надя понимала это, но отказываться от вылазок не хотела. Просто сидеть на месте было невыносимо тоскливо, холодно и пробуждало грустные мысли.

Мертвяки не давали расслабиться, но их популяция вела себя странно. Улицы пустели, а потом вдруг снова наводнялись десятками тварей. Глядя в окно, Надя порой сбивалась со счёта. В такие дни она предпочитала не выходить наружу. Мертвяки двигались через город медленно, за день-два, а потом так же неожиданно покидали его. В этой миграции некоторые ломали свои промёрзшие конечности. Они оставались лежать на дорогах, как жуткие напоминания о нынешнем времени. Наде казалось, что мертвяков куда-то ведёт некий зов. Но проверить эти догадки она не решалась.

Если долго чего-то желать, то оно непременно сбудется, только желать нужно правильно. Магазин, куда Надя наведывалась в последние дни, постепенно опустел. Впереди маячила зима, и девушка использовала любую возможность найти еду. Было несколько мест, в которые она ходила чаще прочих. Неприятных сюрпризов в виде мертвяков внутри не было, потому Надя осмелела.

В тот день на улице шёл дождь, переходящий в снег — погода выписывала странные кульбиты, испытывая здоровье на прочность. Было сыро и довольно холодно. Город казался замерзающим зверем, готовым лечь в спячку до весны. Темнело рано, а сумрачная погода лишь быстрей приближала ночь.

Поскользнувшись на мокрых ступенях, ведущих из торгового зала в подсобку, девушка чертыхнулась и прошла дальше, привычно подхватывая на ходу продуктовую корзину.

Небольшой коридор с парой запертых дверей вёл на склад, где стояли коробки. В некоторых оставалась бытовая химия, стиральные порошки и гели, а кое-где можно было отыскать и консервные банки с едой. Надя иногда брала здесь для дезинфекции моющие жидкости, чтобы обезопасить себя от бактерий.

С бытовой химией были сложные отношения. Лучшим горючим продуктом известным Наде был спирт, но теперь его было очень трудно найти. Алкоголь в магазинах разграбили в числе первых — он стал новой валютой, как и оружие, и другие, редкие теперь, вещи.

Сгнившие овощи в ящиках, выстроенных горкой посреди торгового зала, давно подёрнулись пушистой плесенью. Издали бесформенные груды бывших яблок и огурцов напоминали болотные кочки, готовые обдать вонючей жижей каждого, кто прикоснётся к ним.

В тот день Надя быстро покидала консервы в рюкзак, прихватила стеклянную бутылку с вишнёвым соком и направилась обратно. Тёплые воспоминания о детстве, которым, казалось, нет места в новом мире, осторожно проступили в памяти. Эти хрупкие мгновения теперь становились самым сильным оружием в борьбе с реальностью.

Надя вдруг вспомнила до мельчайших деталей, как покупала лимонад в бутылках. Отблеск солнца на поверхности прохладного, чуть влажного стекла и звук монет в ладони. Ослепительный летний полдень, заставляющий капельки пота выступать на лбу и верхней губе. Выходя из магазина, она каждый раз задерживалась в дверях, делая первый глоток холодного лимонада. Зажмурившись, с удовольствием ощущала, как на языке лопаются тысячи пузырьков, а потом смело шагала вперёд, навстречу огромному солнечному дракону, пропитанному запахом зноя…

Воспоминания отвлекли от чьих-то следов в торговом зале, сдвинутых коробок и открытой входной двери. Девушка шла в задумчивости, не ожидая подвоха.

Перешагнула поваленную стойку, выхватила взглядом отсыревшую стопку газет. Слабый дневной свет из приоткрытой двери квадратом падал на плитку пола, ярче обозначая свежий след с комьями грязи.

Надя внезапно остановилась, увидев его. Первые пару секунд просто смотрела на отпечаток, не веря, что он настоящий. Потом пришло понимание, что в магазине есть кто-то помимо неё.

Рука потянулась в карман, где был припрятан перцовый баллончик. «Нога мужская, большой размер, сорок четвёртый, кажется», — Надя осмотрелась, силясь понять, где притаился гость. Мысли метались. Она не знала, как поступить! Бежать, пока не заметили, или выяснить, кто влез в магазин. В её магазин!

Долгие дни в одиночестве взяли верх над разумом, Надя пригнулась, и начала осторожно двигаться по следу. Стараясь не наступать на раскиданные вещи, чтобы не шуметь, она шаг за шагом уходила всё дальше от выхода.

Когда взгляд выхватил у стеллажа две фигуры, Надя достала нож — показалось, что это произведёт на гостей больший эффект. Она не умела владеть им, но была готова обороняться.

— Не убивайте нас! — послышался громкий женский шёпот. — Не надо!

— Да подожди канючить! Тихо! Дай я… — нервно осадил спутницу мужчина. — Нам нужна еда. Больше ничего. Мы не враги. Совсем немного еды…

— Всем она нужна, — сдержанно отозвалась Надя.

По виду нельзя было сказать, что незнакомцы опасны, но всё же, силы были неравны: двое против одной. Мужчина был долговязым, с лицом, успевшим обрасти редкой щетиной; одет в косуху и спецовку со срезанными нашивками. Рукава куртки сильно коротки, заканчивались выше запястий, показывая грязные манжеты рубашки, укрытые под зелёным свитером. На женщине — запылённый пуховик, кнопки которого не сходились на выпирающем животе. Под ним скрывалось платье и тёплые брюки. Изношенные сапоги и шерстяной платок, повязанный поверх берета, делали незнакомку похожей на продавщицу рынка. Во взглядах людей не было страха, но, как показалось, в них читался вызов. Было понятно, что визитёры изрядно устали и если Надя их припугнёт, они уйдут, не станут связываться.

Беременная цеплялась за рукав спутника и насторожённо молчала. Сердце Нади дрогнуло: в такое безумное время носить ребёнка — вот где истинное испытание силы и духа, заодно и проверка везения. Как можно было отважиться на такой шаг, видя этот ад вокруг?

Длительное молчание Нади было понято незнакомцами по-своему, — мужчина тяжело вздохнул и вытащил из рюкзака консервы:

— Мы взяли только эти две банки. Больше не успели! Мы уйдём, хорошо, только выпустите нас! — он поставил их на стеллаж и поднял руки, давая понять, что безоружен.

Эти двое боялись не меньше самой Нади, ведь им было что терять. «Может ли это быть ловушкой?» — она крепче сжала нож. Показалось странным, что люди не набросились на неё, и что ходят здесь так беспечно и без оружия.

— В округе всё давно разграблено, почти всё. В некоторые места опасно соваться.

Слова прозвучали двусмысленно, и гости замерли, переглянувшись.

— Вы же не тронете нас? — заплакала женщина.

— Нет. Куда вы идёте?

— В Балешево, там у неё родня… — мужчина замолчал от резкого тычка в бок. — Что?

— Зачем рассказываешь?! Я не хочу рисковать! Мне рожать скоро! — женщина повысила голос. — И так одни проблемы!

— Можно мы уйдём?