Чужой. Завет - Алан Дин Фостер

«Тем не менее слишком часто не мы что-то выбираем, а что-то выбирает за нас. Джейкоб был…»

Карин положила руку ему на плечо.

– Теперь они – твоя команда. Им нужен лидер. Выбора нет. Ты это знал, когда мы подписывались на полет, – она мягко, ободряюще улыбнулась. – Крис, ты справишься. Ты всегда справлялся.

С этими словами она оставила его одного и прошла на мостик. Еще один член экипажа, который присоединился к остальным. Но, разумеется, она не была «просто еще одним членом экипажа». Не для него.

Конечно, Карин была права. Как обычно. Даже если у Орама были собственные желания, он подписал контракт. Потратив секунду на то, чтобы подготовиться, он последовал за Карин.

Расположенная в центре помещения навигационная консоль была в какой-то мере анахронизмом, как и остальные панели управления, выстроившиеся вдоль дальней стены мостика. На межзвездном корабле-колонии информация без промедления становилась доступна любому, кто не спал и осознавал происходящее. Все, что требовалось – это говорить достаточно громко, чтобы услышала Мать. Таким образом, мостик казался пережитком времен, когда контакт между людьми мог происходить только при встрече, лицом к лицу.

И все же тем, кто изучал, проектировал и строил подобные корабли, было виднее. Чем длиннее был путь, тем важнее становилось межличностное общение. Переговоры через наручные коммуникаторы или вездесущие корабельные системы проходили быстро и эффективно, но ничто из этого не давало разрядки на уровне человеческой психики. В бесстрастной пустоте межзвездного пространства близость улыбки, запах, капли пота на чужом лице помогали сохранять человечность. Ментальное здоровье экипажа было не менее важно, чем техническое состояние корабля.

Поэтому здесь стояли и консоли, и привинченные к полу кресла, так что по ходу работы все неизбежно смотрели на других людей, слушали их и случайно касались – чтобы надежно удостовериться, что твой сосед из плоти и крови, а не голограмма из корабельной базы данных. Или дурной гиперсон.

Орам занял свое место. На мостике собралась бо́льшая часть людей, занимавших ключевые посты. Разумеется, парами – за исключением Уолтера. Только пары служили в экипаже корабля-колонии. Пары обеспечивали точность исследований и внимание к деталям. Не говоря уже о здравом рассудке.

Официально Орам еще не вступил в должность капитана, но он уже отказался от прежней позиции главы отдела биологических наук, передав ее жене. Трагическая ситуация и стечение обстоятельств навязали ему капитанский пост, и Ораму было не по себе. Если бы не присутствие Карин, которая поддерживала его и направляла, он вполне мог бы отказаться от ответственности, контракт там или не контракт… Но Карин сидела рядом, тихая и уверенная, сметливая и изобретательная в случаях, когда он сомневался. Порой его неловкость воспринималась другими членами экипажа как заносчивость. С этим Орам поделать ничего не мог, таким уж он был. Орам мог бы подвести остальных, но с Карин он бы так не поступил.

Теннесси не столько сидел в своем кресле, сколько лениво в нем развалился. Так он вел себя везде. Орам завидовал способности крупного добродушного пилота расслабиться. Кто-то мог бы счесть такое поведение признаком безразличия, но для Орама это было знаком, что пилот находится в мире с собой и Вселенной. Полезное качество, и сейчас более, чем когда-либо. Независимо от обстоятельств, Орам мог положиться на то, что пилот выполнит приказ правильно и без вопросов.

Если бы не дружба и эмоциональная стойкость Теннесси, бедняга Дэниелс сейчас, скорее всего, находилась бы в лазарете.

Фарис была такой же беззаботной, как и ее супруг. Деревенская девушка, которая предпочитала не уточнять название деревни, была даже лучшим пилотом, чем ее муж, о чем пара частенько беззлобно спорила. Их пылкие и временами непристойные поддразнивания оживляли каждый период бодрствования экипажа. До отлета с Земли колючий обмен любезностями между пилотами вызывал озабоченность администрации, но потом там осознали, что пикировки между мужем и женой никогда не были враждебными, супруги просто упражнялись в остроумии.

Апворт и Рикс являлись самой молодой – причем молодой с запасом – парой за столом. Их юность тем не менее не вредила навыкам, которые охватывали навигацию и связь.

Апворт в особенности легко злилась на любые намеки о том, что она недостаточно квалифицирована для своей должности. Возможно, потому, что из-за больших глаз, пухлых губ и малого роста она выглядела даже моложе своих лет. Теннесси как-то раз назвал ее «бомбой, замаскированной под пупса», после чего Апворт пришлось искать значение слова «пупс» в корабельной библиотеке.

Если у нее и был недостаток, так это склонность искать нестандартные решения тех проблем, для которых уже существовали инструкции. Что до более серьезного Рикса, то он был тихим, компетентным и куда более склонным делать все по учебнику. Он исполнял функцию графитового стержня для слишком быстрого порой реактора Апворт.

Когда речь заходила о непредвиденных ситуациях, сам Орам предпочитал следовать установленной процедуре, и только потом, если это не сработает, пытаться импровизировать. Так же относилась к этому и его жена. Так что в этом смысле Рикс был Ораму ближе. И все же, вопреки привычке Апворт сходить с курса, он испытывал только уважение к любой недавно поженившейся паре, которая решила отказаться от жизни на Земле в пользу колонизации.

Лопе предпочитал стоять, а не сидеть. Будучи старым солдатом, он занимал пост главы службы безопасности «Завета», а в перспективе и колонии. Своего спутника жизни и коллегу, менее впечатляющего внешне, но более молодого и такого же хорошего профессионала сержанта Халлета он обогнал всего на одну полоску.

Халлет прибыл последним, слегка запыхавшись и с извиняющимся выражением на лице.

– Простите за опоздание, сэр, – сказал он, встав рядом с начальником.

На пальце в свете потолочных ламп блеснуло кольцо, полностью идентичное тому, что носил сержант.

Орам отмахнулся от извинения – в такое время не было смысла следовать протоколу. Прокашлявшись несколько раз, чтобы прочистить горло, он поочередно посмотрел на каждого из собравшихся и заговорил. Голос его звучал мрачно.

– Скажу прямо: мы пережили страшную катастрофу. Потеряли как членов экипажа, так и колонистов. Я – ваш новый капитан, – напряжение в голосе выросло. – Я этого не просил, я этого не хотел, но так случилось. Я приложу все силы, чтобы соответствовать высочайшей планке, которую задал Джейкоб.

Ощущая, что на него устремлены выжидающие взгляды, он попытался подыскать еще несколько слов. Орам с тоской осознавал, что прогонять био-сканирование на спящих биологических образцах было бесконечно проще, чем говорить с живыми образцами. В поисках чего-то яркого, вдохновляющего, он натыкался только на банальности.

Придется обойтись ими.

– Нам будет его чрезвычайно не хватать, – продолжил Орам. – У нас много работы. Заранее благодарю вас за поддержку.