Когда роботы человечнее - Дэйв Макара

Особисты сейчас землю роют в поисках того, кто «слил» информацию подобного уровня, тем более что «знатоков» не так уж и много!

Ну и минус Пэм…

Я завернул к обочине, собирая разбегающиеся мысли.

Как ни крути, но…

Безопасность оказалась максимально хреновой – ведь на «штурм Бастилии» могли пойти не два десятка, пусть и хорошо вооруженных, но человека, а несколько сотен дроидов и тогда все было бы очень печальненько!

Да, искины отбились, подоспевшие на помощь вояки успели подчистить следы, собрать пленных и устроить им первичные допросы, но…

«Явка провалена», а запасного укрытия такой глубины и энергонасыщенности в ближайшее время я не подготовлю – старый правительственный бункер строили почти 5 лет и чуть-чуть не успели до прибытия улья архов…

Сложив руки на руль, оперся на них подбородком, всматриваясь вдаль.

Вариантов теперь у меня не много – заливать там все бетоном и ставить сверху воинскую часть, пусть бдят во славу жизни на земле, перевозить все оборудование на пустынный островок или в горы или в пустыню, подальше от любопытных глаз, или все перепланировать и разнести «все яйца по разным корзинкам», сохраняя максимум секретности при минимуме затрат?!

Конечно, «последним вариантом» был перенос всей структуры в космос, но…

Там безопасности нет, не было и не будет – любой, имеющий в руках градусник найдет скопление работающей техники…

Остается еще один интересный ход конем, но…

Я представил себе фронт работ, который придется тянуть одному и мысленно перекрестился – уж лучше начать строить еще два убежища, где-нибудь в центральных городах, под центральными улицами, пряча все на виду, как и завещала народная мудрость.

Или утащить все в «норку» - Домен, оставив снаружи исключительно вводы-выводы?!

Там и время на реакции будет и попасть к серверному пулу, без моего ведома явно никто не сможет, при всех своих желаниях.

Ради полной безопасности, можно будет искинов в синем секторе светила расположить – тогда и с энергией проблем не будет!

Я пялился вдаль, совершенно не видя ничего прямо перед собой, проигрывая в голове варианты Доменного расположения, взвешивая «за и против», экономический, политический и просто здравый смысл такого расположения.

И, вроде все совпадало, кроме одного, очень печального, момента…

«Упаковав» искинов к себе в домен, я насмерть привязываю себя к планете!

А оно мне надо?

Я любовался танцующей на проезжей части молодой девушкой в легком, даже чересчур легком, не по сезону, платьишке.

Тонкой, изящной, пластичной, грациозной, как девушки-эльфийки из романов Толкиена, но…

От легкого танца веяло не теплом леса и запахом Мэллорнов, а тоской и жутким, могильным холодом.

Девушка танцевала на проезжей части, а по коже бегал холодок.

Она танцевала, а немногий транспорт старался объехать ее, то судорожно прижимаясь к тротуарам, то вылетая на полупустую встречку.

Танец завораживал, притягивал и отпугивал – одновременно.

Мне даже показалось, что я узнаю мелодию, под которую гибкая фигурка полуплывет-полувзрывается движением, чей ритм так рванен и напоминает старую разминку брейк-дансеров моего счастливого детства.

Девушка крутнулась, поднимая подол юбки и швырнула в мою сторону невесть откуда взявшийся букет красных и белых цветов.

- Пшла вон, шалава подзаборная! – Нет, я конечно, чего-то такого и ожидал, но вот совсем «такого» - и ожидать-то не мог…

Бабушка – божий одуванчик, чесслово! – сбила клюкой летящий в мою сторону букет, прошлась по нему варикозными ногами в синих тапочках-самовязах, теплых и слегка пыльных и, нежданным скачком оказалась рядом с танцовщицей, осыпая ее свистящими ударами черной, узловатой палки по спине, взметнувшимся в попытке защититься, рукам, плечам и, в качестве куп-де-гра, точнехонько по макушке!

Девушка, с писком, повалилась на дорожное покрытие, сжалась в позу эмбриона, но старушка не утихала, демонстрируя изрядный запас бодрости в старом теле.

- Говорила тебе! Предупреждала тебя! Напоминала тебе! Уговаривала тебя! – Божий одуванчик у меня на глазах избивала девушку, а я и пошевелиться не мог, словно впав в столбняк от увиденного. – Нечего тебе тут делать, дохлятина!

Финальным аккордом бабка влупила несчастной девице прямо по лицу!

У меня отвисла челюсть…

Еще не давно миловидное личико превратилось в свиное рыло, намертво приросшее к зеленой голове, оторванной богатырским ударом бабки!

Головорыло катилось в мою сторону, продолжая мигать глазами и разевать рот в беззвучном крике, а неведомая бабуленция, ткнула свою клюку в грудь несчастного девичьего тела, навалилась всей своей массушкой и…

С хрустом проломила грудину, исторгая наружу звонко-алую кровь, дымящуюся и резко пахнущую не привычно-солоноватым запахом, а чем-то озоново-раздражающим, с нотками мускуса.

Ненавижу мускус!

- Голову держи! – Рявкнула в мою сторону бабулька, продолжая вертеть в ране клюкой. – Расповадилась, мразюка, на дороге танцевать, души собирать, паскудница! Да не руками, ногой держи, а то еще тяпнет, лечи тебя потом, убогого!

Руки я отдернуть успел.

Но вот удержаться от желания врезать по зеленеющему рылу ногой – нет!

В результате, свиная пасть сомкнулась на носке сапога и на нейросеть полился поток «красных» сообщений – о наличии неведомого яда, о неведомом воздействии и неведомых микроорганизмах, что сейчас жрали обувку, приспособленную выдерживать