Отчаяние. Том 1 - Say Latto

равно, – аналитик справа заговорил впервые, – это… невозможно. Даже по новым меркам. У вас было более шестидесяти переломов. Разрывы органов. Множественные пробития лёгких. Сердце остановилось трижды. Но вы не только выжили. Вы продолжили бой. Потом регенерация. Спонтанная. Самоподдерживающая. Без внешнего вмешательства. Без капсулы. Без инъекций.

Я молчал.

– Такие, как вы, нам нужны. Очень нужны. Вы – не просто оперативник. Вы прецедент. Вас можно превратить в силу. Системную.

Он положил на стол тонкую папку. Переместил в мою сторону.

– Контракт. Специальная категория. Выбор локации. Ресурсы. Полный доступ к арсеналу. Тактическая группа под командование. Связной. Медобслуживание приоритетного уровня. Хотите – отдельная база. Хотите – личная лаборатория. Только подпишите.

Я посмотрел на папку. Не взял.

– Нет.

Наступила тишина. В комнате стало чуть холоднее, будто отключили систему рециркуляции.

– Причина? – голос стал на полтона ниже.

– У меня маршрут. В Воронеж. Он не обсуждается. Всё, что вне этого — мимо. Это не цель. Это ось. Всё, что я делаю — вокруг неё. Если по пути будут задания — возможны. Но ни на шаг в сторону. Ни влево, ни вправо. Не дёргайте. Я не ваш.

Аналитики переглянулись. Командующий наклонился вперёд.

– Мы можем перенаправить вас. Сделать Воронеж приоритетом. Есть ресурсы, которые...

– Не надо, – перебил я. – Я не прошу. Я просто говорю, как будет.

Он замер. Потом выпрямился. Откинулся на спинку.

– Что вы хотите?

– Простое. – Я кивнул. – Деньги. Информация. Материалы. Артефакты. Карты. Доступы. Всё, что имеет ценность. По факту, не по обещаниям. И одно условие.

– Какое?

– Найдите мне рунщика. Не просто татуировщика. Человека, который умеет вплетать смысл в плоть. Глифы, боевые руны, кодовые маркеры. Мне нужно восстановить структуру. У меня половина системы — под шрамами. Не работает. Это надо исправить.

– Уровень?

– Высший. Тот, кто сам несёт на себе конструкцию. Не теоретик. Практик. Желательно живой. Желательно трезвый. И чтобы руки не дрожали.

Командующий кивнул. Один из аналитиков что-то записал в планшет.

– Это можно организовать. Нам известно несколько подходящих специалистов. Мы договоримся с одним из них.

– Сойдёт.

– Тогда мы договорились. Временный статус – внештатный оперативник. Свободный. Приоритетная передача релевантных заданий по вашему маршруту. Вознаграждение – по результату. Всё через личный канал. Маршрутизатор для связи вам занесут позже.

– Отлично. Значит, вы знаете, как меня найти.

Я встал. Тело уже почти не ныло. Жар в груди всё ещё был со мной. Как тихий внутренний факел. Напоминание, что я жив. Что пока не сломался.

– Тогда удачи, – сказал командующий. – И, надеюсь, вы передумаете.

– Надейтесь, – отозвался я и пошёл к двери.

Шёл медленно, но с прямой спиной. Это не было отказом. Это было — соглашением. На моих условиях. И с моим маршрутом. А больше мне пока и не надо.

Вернулся в палату. Открыл окно. За ним – улицы Брешии, полусонной, словно выдохшейся от недавней тревоги. Итальянский юг был жарким даже в это время года, но здесь, в северной Ломбардии, воздух был плотным, влажным и тяжёлым, будто сам мир устал.

Сел на койку. Выдохнул. Чувствовал себя так, будто ещё не до конца вернулся. Ноги работали, руки тоже, но внутри что-то ещё собиралось в кучу. Мозг и тело договаривались, кто из них будет сегодня в главной роли.

Через десять минут в дверь постучали. Зашёл всё тот же молчаливый парень, теперь уже без тележки. В руках – серый кейс.

– Ваш маршрутизатор. Код доступа уже загружен. Канал связи шифрован.

Я кивнул, забрал кейс, он ушёл.

Открыл. Внутри – тонкий прямоугольник с тактильной панелью и встроенным тактическим интерфейсом. На корпусе – герб оперативной коалиции. Тот самый, временный. Перешёл в систему. Интерфейс был прост, но гибок. Каналы для получения заданий, карты, статус, передача отчётов, закрытый чат.

На экране промелькнуло:

«Оперативник внештатный. Активирован. Ожидание маршрута. Связь – постоянная. Задания – по пути.»

Я отключил. Убрал прибор в разгрузку.

Встал. Время собираться.

Всё, что было при мне – разложено аккуратно. Мечи, кинжалы, нож, бинты, жгуты, пайки, фляга. Пространственные карты. Трофеи. Всё проверено, промаркировано и разложено по отделениям. Я работал в тишине. Медленно, как всегда перед дорогой. Это был ритуал. Последний этап — натянуть куртку, застегнуть её, поправить ремни. Сверху разгрузку.

Через пятнадцать минут я был у выхода. Там ждал офицер связи. Протянул ключи.

– Машина на стоянке. Укреплена. Полный привод. Панель управления перенастроена под одиночного водителя. В багажнике – канистра, термоупаковка с пайками, запасной аккумулятор, карта местности, аптечка. Пластины – титановые. Двери, днище, капот, крыша. Тонировка тактическая, не снаружи, а изнутри. Защита на свет и сканеры.

– Бронестекло?

– Трёхслойка. С выдержкой до 7,62 бронебойного.

– Щедро.

– Удачи.

Он развернулся и ушёл.

Я прошёл по дорожке. Парковка скрывалась за фасадом госпиталя, под навесом. Тень падала косо. Машина стояла у края – серый Land Rover Defender 110, старый дизель, явно повидавший огонь, воду и пару порталов. Бампера усиленные. Стёкла с оттенком угля. На крыше – кейс под снаряжение и два пусковых крепления. Борт без опознавательных знаков. Только на боковине – следы от когтей. Кто-то пытался влезть и не успел.

Сел внутрь. Запах металла, пластика и масла. Всё знакомо. Панель переделана – встроен тактический блок, навигация, маршрут уже загружен. Первый пункт – Верона. Час езды. Потом — дальше, юго-восточнее. По направлениям маршрута, отмеченным системой. Воронеж — далеко. Но туда я и шёл. А всё, что между — просто шаги.

Завёл двигатель. Ровный гул, старый дизель обрадовался свободе. Педаль пошла легко. Машина качнулась и послушно поехала.

Я выехал на улицу. Город жил. Люди на улицах. Кто-то чистил витрины. Кто-то грузил товар. Мир ещё не рухнул. Просто менялся.

Проехал мимо здания штаба. На крыше — антенны, камеры, дежурный с винтовкой.

На окраине Брешии трасса шла к Вероне. Старое шоссе, бетон пошёл трещинами, но держался. Вокруг — зелень, жухлая трава, клочья застывшего времени. Мир изменился, но ещё держался за прошлое. Где-то вдали виднелся шпиль полуразрушенной церкви. Где-то — застывшая цистерна, вросшая в землю.

Я держал скорость ровную. Не спешил. Двигался. Машина жила. Я — тоже.

На экране маршрутизатора загорелась иконка:

«Маршрут подтверждён. Связь установлена. Следующий