Наномашины, наследник! Том 9 - Николай Николаевич Новиков

Блин, перепугала меня ещё так…

«Надо умыться. Вхух…», — протяжно выдыхаю, пытаясь успокоиться.

Я иду в туалет, включаю воду и устало опираюсь руками о раковину, смотря в зеркало. Умываюсь. Снова смотрю в зеркало.

И тут мой аномальный взгляд цепляется за то, что обычным я бы никогда не увидел. Стакан. А в нём… что это, градусник?

Я аккуратно его поднимаю и смотрю на градусы. Там их не было. Только… две страшные полоски.

— М-мам… м-мама. Мамочка! — у меня задрожали руки, голос, я выбежал со всех ног, со слезами на глазах размахивая градусником, — МАМАААА!

Я кричал! Я боялся! Я был готов разреветься! Я прибежал к ней со слезами и соплями!

— МАМА, У ТЕБЯ КОВИД⁈

Глава 17

— Там кто-то есть? Как он туда попал⁈ — я прищурил один глаз и выпучил второй, глядя маме в живот, — Э, сестрёнка, а ну вылазь, ты чё там забыла… там же скучно. Уж я-то знаю.

— Ох, ё-моё. Ох, б*я-я-я-я, — отец же в выражениях не сдерживался, несмотря на двух детей в комнате, — Аня, и как давно ты об этом знала⁈

— Ну… подозревала уже как недели две…

— И ты ничего не сказала⁈

— Марк… — вздохнула она, — Ну ты правда думал, что я несколько раз в неделю травлюсь роллами?

— Ну да! — махнул он руками, — Ты их каждый день ешь! Как деньги появились, ты только роллами да цезарями питаешься! Только недавно всё экзотичнее и экзотичнее вкусы и соусы выбирала. Ну может… не знаю… бифидобактерий не достаёт!

— Ну вот я тоже так думала, — вздохнула она и, улыбнувшись, погладила действительно слегка увеличенный живот, — Сегодня тест сделала. Только Миша… руками его брать не следовало бы…

— Ох, ё-ё-ё-ё… — батя снова схватился за голову, — Второй ребёнок… второй… наш ребёнок…

И не в силах держать эмоции, просто заходил по кругу как заведённый болванчик, что-то приговаривая то на русском, то на немецком, то на английском. Мысли и языки в его голове перемешались, а потому на что-то вразумительное он сейчас был не способен.

Мама же за этим внимательно наблюдала и эмоции на её лице понять я не мог.

Когда я чуть не разревелся, боясь, что у мамы ковид и она болеет, она поспешила объяснить ЧТО это за градусник такой. И в процессе, как у меня увеличивались глаза от шока, появился отец попавший ровно на характерную финальную фразу: «Я беременна, сынок».

Мама… беременна.

Мама. Беременна.

МАМА БЕРЕМЕННА! Это не ковид! Это сиквел карапуза!

И когда все пазлы сошлись, я сразу же начал вспоминать и курсы целительства, и здравый смысл. Я понял и почему мать такая эмоциональная, и зачем она огурец с кетчупом попробовала, ну и почему ей нездоровится уже как несколько недель. Из-за скачущих гормонов женщины становятся ещё непонятнее. Хотя куда больше-то⁈

Поэтому мама сегодня чуть не разревелась и поэтому… с переживанием смотрит на мечущегося мужа. И в этот момент ей нужно было всё кристально прояснить, потому что, как и батя, думать кристально чисто она была не способна:

— Марк, ты что, не рад?.. — тихо спросила она, даже не моргая из-за страха.

— Не рад… Не рад⁈ — едва не вспылил отец, отчего мама едва не дёрнулась, — Ты за кого меня держишь, Аня? Да я чертовски рад! Аня, я ОБОЖАЮ тебя и нашу семью! И второй ребёнок? Да я уже его обожаю тоже! Я пи*дец как рад! Это же просто невероятная новость! Второй ребёнок! — воскликнул он, — Я просто в шоке! Как тут не сходить с ума⁈

И после этого объяснения стало понятно, что с ума он сходит именно от счастья. И увидев это мама протяжно выдыхает, прикладывая руку к груди, а на её лице отражается улыбка.

— Честно говоря, я уже думал о втором ребёнке, — продолжил отец, — Потому что когда родился Миша, у нас была куча проблем, мало денег и потому мало времени. И вот, когда всё это решилось — Миша уже почти взрослый, а я… эх, не нанянчился, — вздохнул он, с сожалением глядя на меня, почти взрослого человечка, — Малыш сейчас был бы очень кстати. Хочу нянчить, на руках таскать. А Мишу уже не потаскаешь…

— Да, у меня такие же мысли… — мама выдыхает с улыбкой на лице, — Миша постоянно в командировках: то в бездне, то спасает заключённых в Германии. Уже такой взрослый… а так иногда хочется потискать пухлые щёчки ребёнка.

Я стоял и смотрел то на маму, то на папу. Смотрел на их улыбки, на их радость. На маму, на папу. Туда, обратно. Я видел, как искренне они счастливы, как искренне они улыбаются, и какое облегчение у мамы, что отец тоже хочет ребёнка!

И знаете… у меня очень стойкое ощущение, что в этой ситуации я должен обидеться. Я прямо ощущаю, как организм приказывает мне взбунтоваться, как пытается породить ревность!

Да. Ревность. Детский мозг изо всех сил пытался заставить меня ревновать.

Только вот моё воспитание, жизнь и та любовь, которую мне подарили родители, просто не дают этого сделать. Я понимаю, прекрасно понимаю, что они не станут любить меня меньше! Возможно, да, станут уделять чуть меньше внимания, но это же нормально! С моей-то жизнью я в целом дома редко бываю, они и так меня не часто видят!

Они не перестанут меня любить, как и не станут любить меньше. Я знаю этих людей.

Зато вот, и вот при этом всём, любить меня они не перестанут, а прикольный милый микрочелик-карапуз в семье появится! С которым и я, в том числе, смогу тоже поприкалываться! Уж я-то знаю как с карапузами совладать! На одном языке ведь говорим: «Гугу-гага», вот это вот всё не забыто! Буду справляться лучше родителей.

Я чувствую, что хочу обидеться и заревновать, но я просто не могу — прекрасно знаю, что мои страхи не оправдаются. А потому, переборов этот детский позыв, я со вздохом качаю головой и также улыбаюсь.

Я тоже, как и все, просто радуюсь.

Да и в конце концов, я порой на год пропадаю вообще! Им будет хоть с кем понянчиться и поговорить.

Но кое-что всё-таки в этой истории меня смущает. После того, как я