Fallout: Дорогой из желтого кирпича - Наиль Эдуардович Выборнов

который вел через реку. Но что-то мне подсказывало, что лезть на него просто так - значит подставиться. Я занял позицию в одном из заброшенных домов на этой стороне, и принялся внимательно осматривать мост через бинокль.

Если бы у меня был выбор, я бы вообще попытался переправиться вплавь. Но, во-первых, я был в броне, в которой особо не поплаваешь, да и вещей бросать мне не хотелось. А во-вторых что-то подсказывало мне, что контакт с водой будет вовсе не безвреден. Я не боялся хватануть радиации, все-таки против нее у меня имелись препараты, но я был уверен, что дело здесь не только в ней.

Опоры моста оказались пусты, снайперов на них не было, иначе я уверен, что заметил бы блик прицела или движение. На самом мосту тоже было пусто, а вот дальше были люди. На вид - какие-то конченные бомжи, одетые в тряпье. Но вооруженные, что характерно. А вооруженный человек, как ни крути, опасен.

Их было пятеро, и они явно чего-то ждали. И при этом прятались, я даже не сразу их заметил. Может быть, людей было еще больше, но я решил, что риск стоит того. Если они откроют огонь сразу, то меня защитит броня и я смогу спрятаться и дать бой. Все-таки на мосту было достаточно много остовов старых автомобилей. Если же они подпустят меня, то возможно, что получится договориться.

Приняв решение, я спрятал бинокль, выбрался из своего укрытия и двинулся по мосту. Стараясь идти как можно ближе к проржавевшим остовам, чтобы за них можно было спрятаться, я пересек мост. И нос к носу столкнулся с местными.

Они, похоже, считали, что появились передо мной неожиданно, но это было далеко не так. Я ошибся, их оказалось не пятеро, а семеро. Большинство были вооружены старыми револьверами «Smith&Wesson» тридцать второго калибра, и только у двоих из них имелось более-менее серьезное оружие: такой же десятимиллиметровый пистолет, как у меня, да обрез двустволки. Если что-то случится, то того, что с двустволкой придется валить первым.

Выглядели они… Не здоровыми, это точно. Кожа у всех них была покрыта язвами, а один так вообще выглядел не совсем человеком. Не так, конечно, как гуль, но тоже был уродливым сукиным сыном. Что тут вообще творится?

Я напрягся и приготовился к драке. Вряд ли они заступили мне дорогу просто чтобы предложить провести экскурсию по городу. Скорее всего, они решили попросту меня ограбить. Но почему тогда не стали стрелять сразу? Почему подпустили поближе? Может быть, потому что у них нет оружия дальнего боя, а у меня на груди винтовка, из которой я смог бы подстрелить пару из них с безопасного расстояния.

Пожалуй, именно так мне и надо было сделать. Убил бы двоих-троих, а остальные наверняка разбежались бы.

Хотя, может быть все-таки получится пройти мирным путем? Я даже готов поделиться крышками, если получится. Все-таки драться против семерых, да еще и вблизи… Да, их пули точно не пробьют мою броню, если не считать, конечно, тот, что с дробовиком.

- Ну и чего вам надо? - спросил я, когда понял, что молчание слишком затянулось.

- Все, что у тебя есть, - ответил один из них, тот самый, что с дробовиком. - Давай, скидывай винтовку, броню, все остальное. Тебе оно без надобности, а нам пригодится.

- Договоримся, может быть? - спросил я. - Дам вам крышек и разойдемся. Я своей дорогой пойду, вы своими. Крышечки у меня есть.

- Ты что, глухой? - спросил тот, который с пистолетом и резко дернул головой. Видимо, у него был какой-то нервный тик. - Все, что есть, скидывай, и тогда живым уйдешь. Только в обратную сторону. Нечего таким как ты в Питте делать!

Остальные бандиты поддержали его криками, и только тот, самый уродливый, что-то загукал. Немой он что ли? Да и вообще человек ли это? Да, две руки, две ноги, одна голова, но ведь совсем на остальных не похож. Разве что только обилием язв.

Выхватить пистолет было делом одной секунды. Но с другой стороны, я успею убить двоих, может быть, троих… А остальные все равно успеют открыть пальбу. Даже если я завалю того, что с дробовиком, они наделают во мне дыр. В руках и ногах, потому что броню на туловище им не пробить.

Стоит подстраховаться. Не знаю, кто это сказал, но ведь добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем одним добрым словом. А если вместо пистолета будет граната?

Быстрым движением, чтобы они не успели отреагировать, я вытащил гранату из подсумка и разогнул усики. Да, гранаты я тоже нашел в окрестностях Чикаго, но использовать их во время зачистки стойбища дикарей было глупо. Осколки ведь не спрашивают, как зовут жертву, они убивают и правых, и виноватых.

- А если так? - спросил я, вынимая из гранаты предохранительное кольцо и разводя руки в разные стороны.

Судя по глазам голодных бомжей, они были знакомы с гранатами и их убийственной мощью. Ну и хорошо, мне именно это и нужно. Но нужно закрепить эффект.

- Это осколочная граната. Разлет осколков у нее шестьдесят-семьдесят футов, - тут я соврал, потому что понятия не имел, как далеко летят осколки на самом деле, но когда в твоих руках взведенная граната, люди готовы верить любой твоей лжи. - То есть, даже если я отойду, и вы меня застрелите, то вас все равно заденет. Взорвется она, если я отпущу рычаг. А до этого времени эта штука полностью безопасно. Но если я его отпущу, то достанется уже всем. Поняли?

Неудавшиеся налетчики посмотрели на меня так, что было ясно, что они в шоке. Почти все они не спускали глаз с взрывоопасного подарка, который я держал в руках. А мне вдруг стало наплевать на все. Если кто-то из них бросится на меня, то я действительно выроню гранату. И тогда достанется всем.

Да, мне не выжить, но так ли это важно? У меня ведь нет цели, я просто иду, и все тут. Я перебил уже кучу народа, так почему бы мне не умереть тут, ведь по уму я должен был сдохнуть еще на руинах Нового Иерусалима. Если не раньше, во время нападения налетчиков на тюремный конвой.

И когда беспокойство перешло в безбашенное веселье, налетчики сдались. Они подались назад, открывая мне дорогу дальше, и никто из них ничего не говорил. Я также молча двинулся между ними, развернулся,