Fallout: Дорогой из желтого кирпича - Наиль Эдуардович Выборнов

подошел к моему пистолету. Я давал себе отчет в том, что скорее всего он принадлежал какому-нибудь киллеру, и этот человек наверняка готовился совершить с его помощью убийство, но я просто забил. Что мне теперь идти в полицию? Так той полиции нет на постах уже чертовы двести лет, так что и смысла в этом никакого нет.

Еще я нашел там набор отмычек и чемодан с деньгами. Отмычки я прикарманил и еще пару недель тренировался возиться с замками, вместо того чтобы отжимать их ломом или вырубать топором, как я это делал раньше. Хорошо, что в полицейской школе меня учили открывать запертые двери, и это умение пригодилось сейчас.

Деньги же я оставил на месте, потому что тащить с собой такую тяжесть не было никакого смысла. Если бы я был в НКР, то их можно было бы обменять на настоящие доллары, которые чего-то стоят. Насколько я знал, старые деньги там собирали для того, чтобы отправлять их на монетный двор, где бумагу перерабатывали и печатали на них доллары НКР. Но здесь, в самом центре среднего запада в этом не было никакого смысла.

Глушитель я проверил, и выстрелы из моего Кольта действительно теперь были еле слышны. Наверное, с этим пистолетом я мог бы забраться и дальше в город, чтобы стрелять по диким гулям, но я не собирался так рисковать. Может получиться так, что, чтобы отбиться от них мне не хватит пистолета, а на выстрелы из автомата твари потянутся толпами. Да и незачем мне было лезть так далеко, разве что от скуки.

Но у меня уже был отличный способ избавиться от скуки: наблюдать за жизнью дикарей. Вот и сегодня я собрался заняться этим, выбрался из дома, да двинулся в сторону стойбища дикарей. Спустился в уже знакомую мне расщелину в земле, прошел по ней, выбрался на противоположном конце, улегся на землю и вынул бинокль.

Однако дикарей на пастбище не было, как и браминов. Да, я знал, что они периодически переходили с одного места на другое, по мере того, как их питомцы выедали траву. Но на этом пастбище трава еще была, и что немаловажно, на ней валялись кучи браминьего дерьма. А ведь дикари собирали его: это и топливо, и удобрение, да и наверняка строительный материал.

Но сегодня дикари не пришли, хотя, если судить по времени, то они давно должны были быть здесь. Меня это обеспокоило.

Я провалялся на земле еще минут пятнадцать, после чего подумал, что что-то наверняка случилось, раз браминов не выгнали на пастбище. Тогда я встал и двинулся в сторону деревни. Шел я медленно, стараясь двигаться скрытно.

Скоро я занял позицию в разрушенном здании, от которого остались одни только несущие стены. Оно находилось на возвышенности, поэтому это была хорошая наблюдательная позиция. Вытащил бинокль и принялся оглядывать окрестности.

Зрелище заставило меня скривиться. У входа в стойбище находилось двое высоких и крепких мужчин, оба из них курили сигареты, выпуская в воздух облачка дыма. Я, конечно, подозревал, что и дикари любили пыхнуть по сигаретке, ну или трубке, в зависимости от того, что у них там было в наличии, но с первого взгляда становилось ясно, что эти парни к дикарям не относятся. А если и относятся, то только как к добыче.

Они были одеты в добротные кожаные куртки с дополнительной защитой из кусков металла и обрезков шин. А вооружены оказались двуствольными дробовиками, а я пока что ни видел ни у одного из дикарей огнестрельного оружие. Значит, это были рейдеры, и они захватили селение.

Что будет с дикарями дальше, нетрудно представить. Мужчины окажутся избиты или убиты, женщины изнасилованы, а все полезное добро будет загружено в мешки и вывезено на базу налетчиков. И где Братство Стали, когда оно так нужно? Наверное, пристают к случайным путникам и пытаются отобрать у них дорогую и редкую броню.

Я продолжил осматривать деревню. В загоне для браминов все было спокойно, но вряд ли они были так нужны налетчикам. А вот напротив самой большой из палаток валялось несколько трупов, явно принадлежавших дикарям. Видимо, попытались рыпнуться, да только копья и дубинки никак не решают против огнестрельного оружия.

И почему его нет у дикарей? Даже у “Битых псов” были какие-то пистолеты. Неужели Братство отобрало у них все оружие взамен на свою защиту? Только как они тогда проглядели крупную шайку рейдеров, которых хватило для того, чтобы захватить целый город.

Или, может быть, они пришли откуда-то издалека, из того же Мейкомба? Черт его знает. Да и налетчиков может быть не так уж и много. Они могли убить самых боевитых из дикарей, а с остальными можно разобраться на голом базаре. Думаю, запугать их было не так уж и сложно.

Рейдеры мелькали то тут, то там среди палаток и полуразрушенных зданий, но их было не так уж и много. Я насчитал с десяток человек. К тому же они наверняка занимаются своим любимым делом: жрут, насилуют, да бухают, если есть что. А ведь в деревне наверняка есть что-то, не зря же они приносили мне эти фляжки-долбленки, пусть я так и не удосужился открыть хотя бы одну из них.

Я подумал об этом и внутренне похолодел. Неужели я действительно собираюсь лезть в деревню и спасать этих самых дикарей? Неужели я настолько привык воспринимать себя добрым духом? Нужно ли мне оно?

Хотя с другой стороны. Если я не этого не сделаю, то не сделает уже никто. И будет в мире на одну больше сожженную и разграбленную рейдерами деревню. И еще один камень на моей совести, ведь мог вмешаться, мог попытаться спасти хоть кого-то, а испугался, струсил.

Я протер линзы бинокля микрофиброй, после чего убрал его обратно в чехол. И проклиная себя за то, что не сумел развернуться и уйти, двинулся в сторону деревни, ко входу в нее, где как раз курили двое налетчиков. Можно было дождаться, пока они уйдут, а потом проникнуть внутрь.

Можно было поискать пролом в заборе, окружавшем стойбище или просто перебраться через ограду. Но это был не мой вариант.

Я решил пойти напролом.

Аккуратно, чтобы меня не заметили, я прополз от развалин, где прятался, до кучи мусора. Приподнялся на четвереньки, добрался до старого мусорного бака, который почему-то валялся тут и до сих пор не был разобран дикарями на стройматериал для своих хижин. Бак был уже надежным укрытием, но рейдеры все еще были слишком далеко, чтобы