Игра хаоса. Книга 13 - Алексей Рудольфович Свадковский

Ага, уже легче, хотя бы определились, с кем примерно имеем дело: привет от старых врагов. Следующий шаг — узнать имя текущего противника. Оно может дать очень многое: возможные границы личной силы, доступные для призыва слуги, излюбленные заклинания или имеющиеся артефакты и личное оружие. В свое время я немало времени потратил на то, чтобы собрать всю возможную информацию о Немероне и его ближней свите. Библиотека Лиги, хранилища информации Клуба Собирателей Сокровищ и даже подборка книг из Дома Змеи, доступ к которой в свое время любезно открыл для меня наг. И, сдается мне, что мой враг именно из тех, кто стоит совсем близко к ступеням трона. Это не какой-нибудь мелкий прислужник или сборщик жизней. Костяной маг? Не то. Жнец — тоже. Наличие своего личного домена само по себе уже говорит об очень многом. А кто у нас там есть в ближнем кругу?..

Мысли лихорадочно кружатся в голове, в то время как тело напряженно замерло посреди пустого коридора. Кстати, беседу все же стоит поддерживать — мне нужно время, чтобы подумать. Про что там сейчас речь?.. О, мне все еще продолжают описывать те немыслимые кары, что вот-вот обрушатся на мою бедную голову! Правда, начинают потихоньку выдыхаться.

— … Твоим глазам безумные сестры покажут все ужасы вселенной, твой разум рассыпется на куски и будет собран заново, став частью мозаики страха. Тебя…

Какая бурная реакция на имя Немерона! Тут либо что-то личное, либо безумное желание выслужиться… Надо бы раскачать противника посильнее, раз он ведется на подначки. Можно даже не придерживаться логики и смысла — чем бредовей и оскорбительнее, тем лучше.

— Слушай, ну хватит пугать. Не сильно-то я и обидел твоего хозяина. Ну ладно бы там был кто-то воистину великий, вроде Паладиуса или Смеющегося Господина, а так… Ну, подумаешь, мелкий местечковый паразит, даже недостойный называться богом. Обычный вампир, обожравшийся на вере и жизнях аритшеев, которых он благополучно всех и уморил. А потом даже после их смерти заставил трупы сражаться с пришлыми чужаками, устроив бесконечную бойню. Чем, кстати, нарушил главный закон собственного аспекта — прервав естественный ход вещей. Мертвое должно оставаться мертвым, а жизнь принадлежит живым. Души же должны, искупив вину или отслужив за награду, возвращаться в Реку Жизни. Именно за соблюдением этого закона он и должен был следить, а нарушив, утратил право называть себя богом, став обычной, пусть и сильной, тварью, живущей за счет чужих жизней и силы. Таких, кстати, полно во вселенной, и как бы они себя ни называли, но ничего истинно божественного в них нет.

Беседа не мешала мне думать о главном, не атакуют — и прекрасно. Сейчас время играет не только на врага, но и, как ни странно, на меня. Тайвари моими устами такие беседы может вести часами, почти не отвлекая моего внимания.

Гават? Приходящий в Ночи. Высокая тварь, смесь человека и летучей мыши, чьи когти одним взмахом могут оборвать связь души и тела. Повелитель могильной стражи легиона мертвых. Не похоже. Ему подчиняются мелкие кровососущие твари, подобные ему самому и способные на время объединяться, формируя более сильных существ, при этом в записях не было ничего про его умение оживлять старые кости. Я же вспомнил зомби, убитых мною в Топях, и магов с деревянными посохами, разгоняющими туман. Теперь понятно, откуда в болотах взялись столь крепкие и богатые эмбиентом мертвяки. И кем были призваны. А то я все удивлялся, как Керумер сумел поставить себе на службу оживших мертвецов, да еще и сохранив тем память и магический дар.

Кто еще? Наман во время восстания изрядно подсократил ближнюю свиту своего папаши, за что ему хвала и отдельное спасибо. Поэтому список возможных противников не так уж и велик. Нала? Плетельщица Саванов и Хозяйка Курганов. Она у нас вроде отвечает за неупокоенных мертвецов, неся им шанс на спасение и искупление. В боевых действиях участия не принимала, тихо занимаясь рукоделием и почти устранившись от дел старшего брата. Такая столь бурно заступаться за него не стала бы. Нимбр, тот да, воин, и отличается некоторой горячностью. Но не в его стиле прятаться за чужими спинами, он почти наверняка атаковал бы сам, благо, и сражаться, и воевать умеет — характер не тот, чтобы разводить какие-то игры… Тогда кто? Фолок? Марутар? Бишу… Все не то. Ничего из того, что я о них помнил, не подходило под то, с чем я столкнулся.

Коридор вздрогнул, а кости под ногами зашевелились, то ли пытаясь сбить меня с ног, поставив на колени, то ли и вовсе расступиться, отказываясь держать меня на себе.

— Ты… Ты смеешь сомневаться в божественной власти Владыки?!! Какой нарушенный закон⁈ Да он заботился об аритшеях… Немерон в своем праве — Беренхель его исконная вотчина. И вообще, не тебе судить о делах Бессмертных, ты должен лишь подчиняться и принимать их волю!

— Почему не мне? — не выдержав, вмешался в беседу уже я сам. — Мне дарован разум, чтобы искать и постигать суть вещей, мне дарована воля, чтобы самому искать дорогу в жизни, и мне дарована душа, чтобы нести ответственность за пройденный мною путь. Это основы основ, то святое обещание, данное Прародителями при сотворении вселенной, и не какому-то мелкому божку подменять их, коверкая обещанное. Я сам решаю, кому мне молиться, кому подчиняться и как мне жить. И я сам несу за это ответственность.

— Ты не можешь, не имеешь права так говорить…

Спорит глупо, слишком эмоционально и вопреки логике, почти забыв, зачем и для чего мы здесь собрались. Как маленький ребенок, пытающаяся что-то доказать. Стоп, ребенок! Подождите-ка, у взбунтовавшегося сына ведь была дочь, как там ее звали? Нелина… Нидейлина, кажется. А ведь личный домен Намана как раз таки и был Храмом Костей! В нем он, кстати, и прикончил двух из трех своих братьев, что пришли за его головой. А вот о его дочери почти не было информации. Даже в архивах Лиги лишь краткое упоминание имени. И, вроде бы, что-то про ее специализацию — костяной кукольник. А что? Вполне подходит. От поделок в виде костяных големов перейти к управлению и контролю оживших мертвецов вполне логично.

Попробовать?

— Нидейлина, ты представляешь, насколько было бы больно Наману узнать, что его дочь служит тому, против кого он восстал?

— Не смей даже имя его произносить,