Ноша хрономанта 7 - Владимир Михайлович Мясоедов

нет⁈ — Поразился я, поскольку в моей памяти оно точно было! И было оно, несмотря на весьма серьезные внутренние неурядицы, одним из самых сильных и даже пало одним из последних, а беженцы оттуда изрядно укрепили наш последний город… Только вот потом в голове родилось осознание того, что практически все свое время с момента попадания в Тренировочный Лагерь я только и делаю, что танцую на бабочках, меняя то будущее, которое помню. И вот — результат… Может основатель этого государства землян не нашел тот обелиск, что ему попался в прошлом, поскольку его нашел я. Может, пробирается на территорию конфедерации сквозь Европу, неся за плечами краеугольный камень поселения. Может он уже где-то здесь работает на меня… А может и не работает, поскольку уже мертв. Возможно даже от моей руки, если он оказался одним из тех соотечественников, с которыми у меня случился конфликт, и которые этот конфликт не пережили.

Глава 21

Маленький город, что стоял на перекрестке двух дорог в одном из миров Бесконечной Вечной Империи, был абсолютно ничем не примечателен. Он был не маленьким и не большим, не великим и не совсем уж безвестным, не сильно богатым, но и не утопающем в бедности… По меркам средневековья, конечно, пусть и магического. Нищие тут кое-где подаяние клянчили, а слишком тощие дети, крутящиеся вблизи рыночной площади, могли рискнуть здоровьем или даже жизнью ради свежей булки хлеба… Но то, что давящим на жалость страдальцам иногда перепадала какая-нибудь мелкая монетка, а голодных и беспризорных малолетних бродяг в случае поимки с чужим имущество обычно лупили до полусмерти, но не отправляли прямиком на виселицу и даже в рабский ошейник сразу же не запихивали, уже делало данный населенный пункт довольно приятным местом в глазах окружающих. И полуприличным в моих. Полуприличным, как умеренно кислый фрукт с небольшим пятном плесени, которое и срезать можно, если хочется «насладиться» его вкусом или порция салата, слегка отдающая кислыми нотками, но в пищу вроде еще пригодная, особенно если кроме него жрать больше нечего.

Список местных не особо впечатляющих достопримечательностей был достаточно велик: замок местного барона, самый настоящий парк, небольшая гильдия магов, пригодная для пеших сшибок и даже небольших конных турниров арена, несколько не самых паршивых магазинов и борделей, пара храмов относительно доброжелательных богов, рабский рынок… Однако меня интересовали совсем не они, ибо я, скользя меж потоков времени, шел к другому месту. Маленькой, явно убыточной и дышащей на ладан школе фехтования, приютившейся на границе ремесленного квартала с наиболее приличной частью трущоб, что существовала лишь поскольку организовавшему её старому бретеру с довольно неплохими навыками махания клинком было легче сдохнуть, чем признать свою неудачу и проще где-то наскрести немного денег, чем позволить своему начинанию окончательно развалиться. Месту достаточно необычному, чтобы никого не удивил вид сунувшихся туда бандитов, собирающих выбитые зубы сломанными руками. Месту достаточно заурядному, дабы у проезжих аристократов или богатых купцов мелькнула мысль зайти внутрь. Земля тут была достаточно дешевой, а потому огороженная высоким, но заметно покосившимся забором территория не так уж сильно бросалась в глаза, несмотря на свои размеры. Выцветшая на солнце табличка сообщала условия приема и расценки мастера, довольно демократичные к слову, но судя по слою налипшей на неё пыли, местами уже переходящей во въевшуюся грязь, популярностью данное заведение не пользовалось.

Входная дверь была тяжелой и открывалась со скрипом, видимо служа этаким барьером, что отсекает от данного учебного заведения детей, которые бесстрашно и безмозгло готовы хоть голову сунуть дракону в пасть. Даже некоторые подростки, из тех, кто совсем уж своей физической формой пренебрегает и по местным законам вполне способен хоть свое дело открывать, хоть жениться, хоть в армии служить и иметь за своими плечами маленькое личное кладбище, без посторонней помощи открыть бы её не смогли. В прихожей шаркала веником по полу пожилая служанка с некрасивым лошадиным лицом, заставившим бы испуганно отпрянуть даже кентавра, принявшего дозу конского возбудителя. Вряд ли бы кто-нибудь удостоил её применением мощных сканирующих навыков, а если бы и удостоил, но не увидел ничего примечательного… А я вот видел. Видел, что в прошлом её тело было рудой. Видел, что в будущем оно обратится не в прах, а в ржавчину… Миновав тренировочный зал, где стояло несколько порядком изрубленных манекенов, а на стенах вперемешку со старым оружием висели большие красочные плакаты, иллюстрирующие технику движений при нанесении основных ударов, я углубился во внутренние помещения школы и, немного поплутав, добрался до жилых комнат, где куковал свой век тот, кто и был нужен.

— Привет, — поздоровался я со своим старым знакомым, бесцеремонно плюхаясь в мягкое удобно продавленное кресло. — Ты когда мне диск отдашь?

Кресло взорвалось десятками острейших стальных лезвий, что распустились вверх и в стороны подобно цветку, норовя то ли нанизать меня на себя, то ли вообще на мелкие кусочки порубить сразу же. Без фокусов с пространством такое количество клинков в несчастной мебели никогда бы не поместились, ибо только по объему они занимали минимум три-четыре кубических метра. С деревянного потолка же тем временем упала сплошая металлическая плита пресса, которая могла бы и танк сплюшить до состояния тонкого блинчика. Четыре залпа метательных игл, вылетевших навстречу друг другу с разных сторон, были настолько плотными, что больше напоминали какие-то ажурные решетки, уклониться от которых было просто физически невозможно. Я и не уклонялся, просто сместив себя в прошлое и немного в сторону отойдя, а потом вернувшись к первоначальному участку временной линии… Чтобы получить по морде заточенной металлической шпалой, для конспирации называемой мечом. Ну, почти получить. В последний момент моя воля исказила перед собой сами константы реальности, заставив небольшой участок мироздания застыть нерушимым барьером где никого ничего не происходит, поскольку попросту не может произойти. Барьером, который широкая и толстая полоса стали прорвала, поскольку у неё была своя собственная реальность, со своими собственными правилами, и в правилах этих удар, способный не только голову излишне расслабившегося хрономанта от тела оторвать, но и чуть ли не материковую плиту на две части расколоть, был нанесен, и был он нанесен всегда… Но то ли в последний миг, то ли на последних миллиметрах, рука, сжимавшая рукоять оружия, вдруг взяла и остановилась.

— Какой еще к дьяволу диск⁈ — Очень нехорошо прищурившись, поинтересовался у меня седой, морщинистый и невысокий учитель фехтования, с которого потихоньку сходили и седина, и морщины, и маленький рост. Причем я его не омолаживал. Это