План номер ноль - Герман Анатольевич Горшенев

Побежал обратно. Теперь верёвку и трос завязывал с противоположных сторон, чтобы внизу образовался крест из верёвки троса. Провисшие, метра на три под мостом, они потом будут страховать друг друга, распределяя нагрузку и не давая порваться чему-то одному. Самый сложный и первый этап выполнили. Как только с основной несущей конструкцией завершил, то привязал ещё одну верёвку, и отнёс её к основанию моста. Мост огромен и вздымался на приличную высоту своей аркой. Река набирала мощь, но пока ещё оставалось достаточно места под мостом и длины верёвки хватало. Чтобы было удобно, второй конец зацепили за камень вверх полезли пара воинов и гибкая девушка восходящая. А я спустился вниз, схватил очередную партию верёвок, это те, что связаны из одежды и тряпок.

Идея проста. Так мы уже делали. Сверху нас защитит мост, а вот внизу оставаться нельзя. Но если не получиться забиться у основания моста, где нас станут выколупывать тавры, то мост длиной больше двухсот пятидесяти метров, и если связать большой гамак на всех, и залезть в него под мостом, то нас будет разделять от тавров, сдерживаемых рекой, метров сто. Это уже много для большинства рун и даже стрелы, пущенные вверх, на таком расстоянии уже растеряют часть своей убойной силы.

Залезшие парни и девушка скакали по верёвкам, переплетали и кидали мне хвосты, чтобы я их привязывал к перилам вокруг центрального замка моста. Через несколько минут, когда конструкция приобрела свои первые очертания, по верёвкам подняли тяжёлого и начали лезть все остальные. Последним был Клык. Он срезал конец верёвки, соединявшей конструкцию с землёй, и маятником качнувшись над самой водой, полез вверх.

Да, наплели мы прямо как заправские пауки. Больше десятка верёвок оказалось привязано к элегантному мосту. Основную нагрузку, конечно, нёс синтетический трос, который сам по себе мог выдержать человек десять и самая первая толстая верёвка, но и остальные, привязанные к перилам были прочными, а плетение было сделано с запасом. А главное, быстро-то как. Без длинного и прочного троса подруги мы бы вряд ли справились, но так совпало, что смогли. Для раненого вплели три копья, сверху положили два продолговатых щита и плотную шкуру, образовав ровную лежанку, а остальным не до жира. Полуголые люди, отдавшие на создание плетёного дома всю свою одежду, не раздумывая, сбились плотным шариком переплетённых тряпок, из которых торчали руки и ноги.

Люди пока не чувствовали холода, ещё не отойдя от внутреннего адреналина и только сейчас осознавая, что в первом приближении не окажутся под копытами и дубинами диких тавров. Вода прибывала и прибывала. Та сторона моста уже была в озере, а эта пока на суше, хотя вода подступала под самое основание. Но это и к лучшему. Чем больше воды, тем дальше будут тавры и меньше брошенных копий долетит до убежища.

Воины готовились к бою. Видно, что для них — это был новый опыт. Бойцы прихватили несколько щитов и сейчас спешно создавали защиту, натягивая тряпки и одежду на верёвки, образуя защитные приспособления. Летящей на излёте стреле будет нелегко проткнуть болтающуюся куртку из плотной шкуры. Готовили стрелы и луки, копошась и перемещая тех, кто с луками и парой деревянных щитов к стороне берега.

Тавры подбежали, когда основание моста уже начинало покрываться водой. Копытных это мало смущало. Глубина была небольшая, и они зашли почти до пояса, но дальше вода начинала усиливаться, и даже быки, с налитыми кровью глазами, не рискнули идти дальше. Это всего шагов двадцать, что было очень хорошо. За нас сейчас расстояние и высота, на которой сплели своё убежище. Копытных, конечно, не предупредили, кому надо морду бить, и они не сразу заметили наше убежище, привязанное под мостом. Некоторое время быки не понимали, что им делать. Путь вперёд был перекрыт, а сзади их поддавливали пернатые.

Все, кто висел в гамаке замерли, и дышать боялись. Быкам плевать на хрустальный мост, и поняв, что перейти вброд не удастся, набежавшее стадо двинуло в сторону, вдоль берега. Они уже уходили, а люди замерли, не веря в произошедшее.

Бааааам! — загудел хрустальный замок. Это один из крылатых спикировал с высоты к нам и выпустил стрелу в одну из красивых хрустальных смотровых псевдобашен. Разрушений попадание не принесло никаких, а вот звук, словно по гонгу ударили. Все быки обернулись и увидели мегагамак под мостом, со множеством торчащих ног и глаз, смотрящих на удивлённые морды бычья.

Скотина пернатая! Снизу раздалась пара коротких очередей из Суворова подруги, выпущенных в летающую цель. Она наверняка увидела манёвр, но до последнего соблюдала звукомаскировку. Моё возмущение понял мост. Две капли звёздной крови безвозвратно за каждую стрелу, если она будет использована для защиты моста непосредственно. Плевать! Да! Ответил я в интерфейсе восхождения. Жаль, можно использовать только для обороны, а не поручить быков перестрелять.

Загудели стрелы. Крылатый рванул в сторону, совершая рваный и нервный манёвр. Ожившие лучник в мохнатой смешной шапке и девушкой в бальном платье сократили мой запас на два десятка капель. Зато стрелы летели очень далеко, словно выстрелы из зенитного комплекса. Никто, кроме тощего кел, который прятался в теле фламина, на моей памяти так не стрелял из лука. По тому, как спешно крылатый метнулся обратно, либо попали, либо очень убедительно объяснили, что если он окажется ближе, то отлетается птица, почти наверняка.

Мощь человеко-быков огромна. Особенно выделялся здоровенный серебряный вожак, и нам в этот раз просто повезло. Он рванул в нашу сторону, расталкивая копытных, и швырнул здоровенное копьё. Оно пролетело метров триста и грохнуло на излёте, а деревянный щит, ловко подставленный воином, разнесло. Остриё, пробившее щит, ранило воина, судя по крикам, поломав кости и проткнув руку. Это повезло. Бык кидал копьё, как только смог докинуть, а подойди ближе, зайди в воду, то, скорее всего, просто проткнул бы воина насквозь, прямо через щит.

— Клык. Ты этого хотел поймать? Что-то тебе не договаривали, — крикнул я.

— Мы думали он слабое серебро, а это старое серебро. Мы не знали.

— Как скажешь, — согласился я, наблюдая за подходящими к нашему плетению копытными.

Как по мне, аборигены сильно переоценивали себя, раз решили поймать вот этого парня с копытами и серебряным развитием. Представления не имею, как они хотели его отделить от стада, чтобы