План номер ноль - Герман Анатольевич Горшенев

При всем этом мы справились только с половиной быка. Разделывать дальше смысла не имело. Воины сняли шкуру только с верхней части и убрали внутренности, а нижняя часть, которая лежала на земле, так и осталась в шкуре. Как мне пояснили, что так мясо лучше сохраняется. Я свои планы по поводу отката Тарантула ни с кем не обсуждал, но все и так понимали, что ещё минимум день, а то и два придётся остаться здесь. Бенефисом моей конструкторской мысли оказалось предложение, затащить остатки туши под мост в холод, а завтра подумаем, что с ней делать. На сегодня точно мяса хватит, и коптить, и поесть. Я не оказался оригинален, об этом подумали до меня, но предложить самим, тащить под мой красивый мост дохлую корову, было крайне неудобно. Вопрос решён. Я дал своё согласие, и общими усилиями подволокли, но не под мост, вдруг нам ночью опять там сидеть, а рядом. Тут тоже достаточно холода, чтобы с мясом ничего не случилось. Под аркой моста, невидимых с неба посадочных мест не так много, а дохлая корова прекрасно перенесёт любой обстрел с неба и там.

Раненых вылечили, жратвы набрали, одежда частично просохла, и местные начали постепенно заменять праздничные халаты и обмотки из драных тряпок на то, что они обычно носят. Я подошёл к Клыку, который тоже немного вышел из управленческого транса, раздав все команды и проследив за исполнением поручений.

— Почему ты не сказал, что ты тот самый могучий восходящий, что взял со своего противника великую виру на тинге, а потом заставил его убить себя? У фламина и нашего рикса есть говорящие камни, и он рассказал фламину, а тот моему отцу, что произошло на тинге, а отец мне. Старики любят рассказывать друг другу истории, но иногда в них слишком много красоты, чтобы понять, что правда.

Ничего не сказал Клыку Ледозуба про то, что, конечно, всё не так, но вариант того, что увидели аборигены, был интересен. Они видели, что происходило, но не могли слышать. А хорошая версия. Заметив, что я задумался, но не зная о чём, вождь пояснил:

— Мои глаза никогда не застилала жадность. Я бы не стал рисковать своими людьми. Знай это, нам бы не пришлось нюхать ужасную вонь.

— И тогда бы не появился ледяной мост. И возможно, мы бы просто ушли, а когда напали с неба крылатые, то твоим людям просто бы некуда было спрятаться от шипов и стрел с неба.

Вождь тоже задумался, а потом уверенно сказал:

— Предки смотрят на нас из Вечности, защищают нас и вкладывают в наши уста нужные слова. Вы вошли в наши земли, и мы вправе сделать вас своими трелями, но нам подарили защиту. Я благодарен тебе Архераил, что ты не начал убивать.

— А как вы раньше справлялись с летунами? — решил я развернуть ещё одну плоскость вероятности.

— Мы ничего не знали о восходящих имеющих крылья и нападающих с неба. Это не дрейки, а крылатые люди, сильные воины. Это хорошо, что они напали именно на нас. Мои люди живы. Если бы мы не встретились им на пути, в эту ночь погиб бы кто-то другой.

Я кивнул, но подумал, что так ли случаен выбор именно этого отряда? И, ещё, в этом круге о крылатых не знали, даже на уровне легенд, а значит они тут недавно. Интересненько. В этот раз хотели зайти тихо и уничтожить всех одним ударом, сделав заход, прижимаясь брюхом к земле. Это не похоже на плановое мероприятие по истреблению аборигенов с палками. Я прекрасно знал, как попадают шипами и стрелами с высоты крылатые. Взлетел на километр, и стреляй вниз. Если у кого есть Суворов и симбионт с баллистическими расчётами, то тогда можно отогнать, не сбить, а отогнать, или специализированные дальнобойные руны. А так просто время, и всех обязательно с высоты перестреляют или в норы загонят, а если у крылатых есть кто-то, кто посоветует сделать бомбы, то тогда совсем плохо. Будь у них с собой пара бочек горючей смеси, можно было к нам под мост закинуть и поджечь. Это благо, что все оказались герои и решили в рукопашную с охранниками моста сцепиться. Вот Склизкая, так бы никогда не поступила, а обязательно подкатила чего поубойней, в место нашей лёжки, ещё бы и заход через дымовую завесу делала, чтобы в видимости минимальное время находиться.

Поблагодарил, Клыка за отличную беседу и перебрался в клинику. Длань давно завершила с «рукатым», и заканчивала с самым тяжёлым. Он был без сознания и совсем плох. На целебных травах, без медкапсулы, только наудачу, но всё, что могла сделать, она сделала.

Увидев, что уже можно говорить, сказал на глобише:

— Узнал, что летунов в глаза не видали и даже не слышали. Если их здесь никогда не было, то какого они сюда прилетели?

— Ну не знаю.

— А я знаю. Раньше тут никого не было. Ни тебя не было, ни меня не было, ни рикса поддельного. Понимаешь?

— Интересно. Да, я раньше не замечала за собой, что вокруг меня в других местах крылатые летают, — согласилась подруга.

— У меня, конечно, летали немного, но тоже нечасто, и только всадники, а не человеко-птицы.

Подруга задумалась.

— Действительно, единственное, что поменялось в этом круге, это то, что мы сюда всей бандой припёрлись. Может и есть вариант, что аборигены просто не знали о живущих тихой жизнью в горах крылатых, но тогда с какого перепуга они напали именно на нас? Как они могли узнать, что мы в другом круге? Даже если сюда специально прилетели и хотели отомстить тебе за зенитный огонь Тарантула, не слишком ли сложный манёвр с перелётом в другой круг? Есть предположение, что пернатые каким-то боком принадлежат древнему и именно победоносный их подослал. Ведь поддельный рикс тоже крылатый, а если это не броня?

— Дорогая, точно! Или крылья так хорошо прилажены и завязаны на нейроуправление, что, как родные или родные. Когда он говорил на тинге, я видел, как они подрагивали. Словно хвост у моего кота. Не пса, а именно у котяры. Собаки все эмоции дополняют вилянием хвоста, а вот меховой, когда гладишь не так, оставался полностью неподвижен, но кончик хвоста подрагивал, показывая внутреннюю