С запахом лаванды и пепла - Светлана Панина

Киваю. А я всегда чувствовала эту странную дистанцию, смутную стену между нами, что мешала стать по-настоящему близкими, и не могла понять. Теперь это можно исправить.

– Забудь о Велиале, мам. Ты свободна. Ничего тебя в Питере не держит.

– А кто нас кормить будет? У меня же работа… – мама разворачивает шоколадку и протягивает мне ломтик.

– Я найду подработку. Могу репетиторством заняться, я уже думала об этом.

– Тебе учиться надо, Яна!

– Ой, да брось, мам! У меня академ! И… какой теперь смысл вообще в вуз возвращаться? Чему полезному меня там научат? Зелья варить?

– Бесы тебя не прокормят… Тебе нужна профессия.

Не слушаю ее:

– Ты часть времени из дома работаешь. Переведешься на удаленку, сейчас все так делают! А квартиру продать можно. Ну или сдавать. Возвращайся! Ты нужна мне тут!

В дверь стучат. Вскидываюсь, в надежде, что это вернулись братья. Хочу броситься открывать, но мама не дает мне подняться, идет к двери сама.

Пожарные. Ну конечно. У них, наверное, миллион вопросов: что видели, что слышали, что горело, как горело, кто вызывал бригаду. Тушить же нечего. Доносится что-то про Хэллоуин, петарды и фейерверки. Мне очень хочется, чтобы они поскорее ушли и все, наконец, закончилось. Я просто жду братьев.

Разочарованно откидываюсь на спинку дивана, и понимаю, что дико устала. Отхлебываю чай и отставляю чашку – даже на это нет сил. Ложусь на диван, подтягиваю к груди ноги и с головой накрываюсь пледом. Не хочу ничего ни видеть, ни слышать. Я хочу уснуть, но сон не идет, приходится изнывать в ожидании, вздрагивая от каждого случайного звука, прислушиваясь к каждой проезжающей мимо машине.

Мама возвращается, вздыхает, садится рядом, гладит меня по бедру. Переворачиваюсь, чтобы положить голову ей на колени.

Если к утру братья не объявятся, смогу я разыскать Костю? Его дом в Херсонесе, у меня остался ключ. Наверняка в администрации что-то знают о хозяине на случай, если придется связаться. Мало ли, обнаружат под холмом уникальное захоронение с уцелевшим античным храмом какому-нибудь Посейдону… Да, я поеду в Херсонес, и не отстану от них, пока не получу Костин телефон или адрес…

Наверное, я ненадолго отключаюсь – усталость берет свое. Но меня подбрасывает, когда автомобильные шины шуршат и останавливаются совсем близко. Мотор замолкает. Двери хлопают. Сажусь так резко, что в глазах темнеет.

Мама спешит открыть дверь, а я не могу шевельнуться. Смотрю прямо перед собой и боюсь ошибиться. Но дверь хлопает, дом наполняется знакомыми и чужими голосами.

Первым появляется Гектор. Рубашки на нем нет, на голое тело наброшена куртка, а к груди он прижимает что-то, похожее на футболку.

Я не выдерживаю, бросаюсь ему на шею. Гектор охает, но обнимает меня в ответ одной рукой.

– Все в порядке. Мы оба тут.

Гера входит, опираясь на незнакомого мужчину. Это и есть Костя? Коротко киваем друг другу, когда я подхватываю брата с другой стороны и помогаю усадить на диван. Гера морщится и держится за голову.

– Его лучше уложить, может быть сотрясение, – подсказывает Костя.

Я думала, он моложе, а ему, наверное, за сорок. Он старше мамы! Выглядит непритязательно: старые джинсы, растянутый лонгслив весь в каких-то застарелых пятнах.

– Нечему там сотрясаться, – беззлобно ворчит Гектор.

Ловлю его взгляд и мы улыбаемся друг другу. Футболка, что он использует вместо бинтов, вся в крови.

Смотрю на маму:

– Вода… Она привезла с собой немного, выменяла на амулет, – поясняю братьям.

Мама качает головой:

– У меня всего несколько капель было. Все на тебя ушло.

– Все в порядке, Ян, пустяки, – отмахивается Гера.

Если братья и удивлены появлению мамы, еще и с Живой водой, то вида не показывают.

– За себя говори, – Гектор выглядит измученным. Лицо осунулось, скулы заострились. Но раз братья препираются, значит оба будут в порядке.

– Мы переночуем у тебя, да? С недельку, – Гера вяло пытается пошутить. – Пока Источник нас подлечит.

У него вид еще более жалкий, чем у Гектора. Опускаюсь на пол рядом с ним.

– Что с вами случилось?

– Когда горгону тащил, напоролся на минотавров, – Гектор замечает мою чашку, поднимает ее и залпом опустошает. – Похоже, Велиал отправил их стеречь другие проходы.

– Минотавры тупые, но сильные, – Гера слабо усмехается.

– Брешь закрылась! – вспоминаю я.

– Не поверишь, но мы заметили! – Гектор устало плюхается в кресло.

В его словах нет ни обиды, ни настоящего возмущения. Наоборот, в нем пробуждается что-то мальчишеское – восторг от того, что мы сделали что-то невообразимое, что он считал невозможным. Впервые он напоминает мне Геру. Наверное, в Гекторе до сих пор бурлит адреналин, ведь как-то он вытащил брата.

– Пришлось назад идти. Спасибо Косте, не выдержал и пошел навстречу. И повезло, ни одного серьезного беса не встретили, только мелочевку. Видать, наша схватка с Велиалом всех распугала. – Гектор умолкает, взгляд становится серьезным. – Не думал, что все получится. Ты молодец, Ян.

– Моя школа, – тут же откликается Гера.

– Ой, молчи уже… – легонько шлепаю его по ноге.

– С тобой-то что случилось? Я видел, ты упала, а потом… просто исчезла.

– Велиал в меня нож всадил. Видимо, это было последнее, что он сделал. А потом Брешь меня вышвырнула наружу, перед тем как захлопнуться. Но этого я уже не помню. Очнулась на земле в саду.

– Добро пожаловать!

Поворачиваюсь к Косте. Я уже забыла, что он здесь. Половину книг успел сложить стопками.

– Ты прошла Ритуал, – поясняет он, видя мой недоумевающий взгляд. Показывает мне какую-то книгу. – Возьму почитать?

– Куда важнее, что она одолела Велиала, – Гектор расслабляется и прикрывает глаза.

– Мы одолели, – поправляю его.

– Да уж, когда он в Брешь ворвался…

– Мне кажется, вам всем нужно отдохнуть, – мама встает посреди комнаты с аптечкой в руках, точно воспитательница в детском саду. – Завтра наговоритесь и все обсудите. Гере надо бы врачу показаться. Гектор, тебе бы раны обработать.

Мы затихаем. Я жмусь к Гериным ногам, точно кошка – не хочу уходить. Костя скомкано прощается. Хлопает входная дверь. За окном загораются фары, мотор рычит, потом все снова стихает. Мама поливает перекисью Гекторовы раны. Тот морщится и от этого выглядит беззащитным. Вспоминаю, как он лечил царапины от кустов на моей ноге. Неужели это было три недели назад?

– Вы теперь переедете, да? – решаюсь я. – Раз Брешь закрылась…

Гектор глядит на меня через приоткрытые веки:

– Пусть сперва новая откроется.

– На это может уйти время, – говорит мама, доставая тюбик с каким-то кремом. – Может, даже полгода.

– Вы как хотите, а