Вельруф - Антон Чернов

— Вельруф, есть разговор, — раздался голос стукачка, оказавшегося Диего.

— Заходи, Диего. Привет тебе, — отозвался я.

— И тебе привет, — зашёл идальго, взял протянутую волчью шкуру, кивком поблагодарил и уселся на неё. — Скажи, ты не видел Марвина в последнии дни?

— А что с ним случилось? Пропал, что ли? — ну не то, чтобы забеспокоился, но точно заинтересовался я.

— Скорее сбежал, — не очень громко, с кривой ухмылкой, сообщил Диего.

— За Барьер? — немного окосел я.

Ну единственное, что пришло в голову. А с учётом избранности и прочих качеств… Ну скажем так, я подобный расклад находил возможным. Хотя и не слишком приятным.

Диего на мой вопрос тоже окосел в умеренной форме, помотал головой.

— Барьер непроходим, Вельруф. Хотя сотворил этот мальчишка вещь… Примерно такую же по глупости. И лучше бы он с разбегу врезался в барьер. Слушай… — начал рассказ Диего, правильно сынтерпретировав мою мимику и жесты.

А я слушал… И желание поржать было. Но не слишком весело поржать: ситуация выходила скорее грустная, уж в перспективе уж точно.

Итак, Избранный всего Миненталя, Безымянный, наречённый мной Марвином… Спёр девку у баронов! Спёр, сбежал с ней из лагеря и сейчас хрен знает где! Вроде бы — ту самую Велаю, по крайней мере, судя по всему мне известному, выходит так.

Вообще, проконсультировавшись и подумав, я не мог не оценить иронию положения “женщин баронов”. Просто выходил расклад, что быть наложницей того же Гомеза… счастливый билет для девяносто девяти процентов женщин Морграда. Уж королевства Робара — точно. Потому что “простая приличная” женщина оказывалась в том же положении “постельной грелки”, в большинстве своём даже не зная до брака будущего мужа, да ещё и будучи отягощенной в браке массой забот и трудов. Нормальный средневековый патриархальный уклад, в чём-то даже полегче земного: никто женщин “отродьями аццкого сотаны” не считал и на кострах не поджаривал. При этом, казалось бы, в словосочетании “магическое средневековье” кроется основание для снижения патриархальности… А вот фиг. Маги — это и священники. Иннос женщин в попы не принимал. Адонас, в известной Ойкумене — тоже. Про Белиара промолчим. Вот и выходило, что магия в Морграде не только не “уравнивала” возможности, вопреки физическим кондициям, так ещё и добавляла патриархальности. И “женщины-воительницы”, как понятно, были слабо реализуемой фантазией.

В общем, основной барский “гарем” от тёплого места бежать не стал бы, гарантированно. А вот “новенькая” — хоть как-то подходила на роль “похищаемой”. То есть орала и отбивалась от Безымянного не слишком сильно, что и дало ему совершить “легендарное деяние”.

Гомез, со слов Диего, рвал, метал и вообще проявлял непонятное недовольство мелкой шалостью Марвина. Как этот герой-любовник вообще осуществил свой подвиг — в деталях никто не знал, но по шеям, как я понял, получили вообще все. Ну и Марвин оказался “публичным врагом” Старого, с ценником в десяток тысяч за голову.

Картина, конечно, маслом по сыру, блин. И ведь куда эта парочка смазала лыжи — вообще непонятно. Долина, конечно, побольше игровой, но не так уж и велика, а уж мест, где можно жить — три штуки. И в каждом лагере, если рассматривать реалистический сценарий, девку затрахают до смерти. Если сценарий очень оптимистический — то затрахают до полусмерти, сдав недотраханную главным. Вариант выживания Марвина-Безымянного не рассматривается ни в каких сценариях — прибьют безоговорочно. Если он, конечно, не откупится девкой, для, например, тёплого места в Новом лагере… Но всё, что я про парня знал, указывает на невозможность такого расклада.

Для меня всё это неприятно тем, что этот озабоченный сто процентов не будет заниматься разрушением барьера. А будет заниматься прятками, беготнёй, ну и окучиванием девки, само собой. И… обидно, досадно, да и хрен бы с ним, в конце-то концов. Пусть живёт и радуется, да и дуля, в роли большого пальца которой выступает безымянный хер, выходит довольно забавная. Божкам, которые его воскресили, само собой.

— Благодарю за рассказ, Диего, — кивнул я. — А теперь у меня к тебе разговор.

— И какой же? — приподнял бровь старший призрак.

— Первое, был такой призрак Кортез.

— Был?

— Был. Больше он не будет. Напал на меня по дороге в Болотный лагерь.

— Хм-м-м, — глубокомысленно протянул Диего.

— Кому броню продавать? — уточнил я. — Мне она не нужна, но вроде как Призрака старого лагеря.

— За пять сотен кусков куплю, если ты её не повредил, — подумав, ответил Диего.

— Я — охотник, Диего. Естественно целая, шкура не испорчена, — остроумно отметил я. — Принесу через часок. И вопрос второй: я тут недавно прибил тролля, не знаешь ли, кто купит шкуру?

— Чего? — немного удивился идальго.

— Хочу продать свежеснятую шкуру тролля, — терпеливо пояснил я, демонстрируя скрутку.

К чести Диего, больше глупых вопросов он не задавал. Осмотрел шкуру, мимикой выражал офигевание, но подумав минуту, ответил:

— Обратись к стражам жилища баронов, Вельруф. Продавать это стоит разве что Бартоло, рудному барону и управляющему. И с кем ты охотился на тролля?

— А что, для охоты на него кто-то нужен? — залупал я глазами с удивлением.

— Кому-то нужен, кому-то нет, — пожал плечами Диего. — Ладно, пойду я, Вельруф. И я тебя понял, — с ехидной миной обернулся он в дверях. — Призраки узнают, что не стоит связываться с охотником на троллей Вельруфом. Да и не только призраки, — негромко пробормотал он, уже уходя.

А я по быстрому привёл себя в порядок и потопал в замок. Надо быстро закрывать вопрос с рудой и валить из Старого на недельку. Может, к пирамиде Зодчих наведаюсь, подумаю ещё. А главное — надо думать, что делать, с учётом “сваливания” Безымянного с избранной дорожки, версии два.

27. Пляжная

В замковой части, кстати, милая шалость Марвина дала свои плоды. То есть раньше проход, конечно, был ограничен. Но теперь на воротах стояло три стражника вместо двух, ко мне эти привратники докопались, мол — к кому и какого хрена? Оговорился магами огня и “делу к Бартоло”, пропустили, но сам факт. Да и у жилища баронов стражи прибавилось. Впрочем, на моё требования “подать мне рудного барона Бартоло” эти