Адаптация - Екатерина Насута

на друга, как мать и дочь, вот только был еще один человек, вписывавшийся в линейку родственного сходства. И этот человек, скорее всего, человеком не был.

– Три, Ева…

Девчонка сидела на кресле, слишком большом для нее.

Ноги не доставали до пола. Тонкие ручонки силились обнять массивные подлокотники, а макушка не дотягивалась до изголовья, и белесым корням симбионта пришлось спуститься. Они легли на плечи и впитались в кожу, оставив следами узоры белой татуировки.

Они сковали руки и ноги. И захватили голый живот живым корсетом.

Девчонка улыбалась. Из закрытых глаз ее текли слезы. Симбионт их подбирал.

– Ты тоже Ева? – Глеб взял ее на прицел.

– Я не Ева, – ответила девчонка, не открывая глаз. – У меня есть собственное имя. У всех есть имя. Меня зовут Айне.

Логичненько, черт побери.

– И какое ты поколение? Пятое? Двадцатое?

– Я не владею данной информацией.

Она все-таки посмотрела на Глеба.

Сучьи дети. Они же просекли, что ребенка убить сложно. А бессмертного – невозможно, если, конечно, ты не отмороженный психопат, которому насрать на будущую жизнь. Отбор на инфантилизм и здравый смысл. Оба решения в одном флаконе. Молодцы. Сработало.

А для невнявших инстинкту андроид имеется.

Поправочка: имелся.

– Пожалуйста, не надо в меня стрелять. Мне сейчас больно. Не причиняй дополнительных повреждений. Это может привести к моей физической гибели, – она говорила это, глядя на Глеба синими глазами Евы.

Убить все равно придется.

Безопасность вида. Борьба за выживание. На этот раз – настоящая. И тогда настоящая была, теперь-то оно видно, кто друг, кто враг, а кто хреном о забор почесать вышел.

– Встань, – приказал Глеб, а девчонка не послушала, залопотала, выталкивая слова из глотки:

– Я готова предоставить тебе необходимую информацию. Наш вид не является антагонистичным вашему. Возможно включение отдельных особей Homo sapiens ssp. sapiens в контур существования и социальную структуру Homo sapiens ssp. mirmikoides. Это повышает вероятность выживания. Высокая степень соответствия организма среде позволяет ему осуществлять успешную конкуренцию…

– Закройся.

Глеб обошел кресло и схватил девчонку за руку.

– Вставай.

– Разрыв связи в настоящий момент вызовет негативные…

Он рванул, выдирая из паутины. Айне закричала, покатилась и замерла, обняв себя за плечи. На коже вспухали алые капли крови.

Нельзя ее жалеть. Она – чудовище, которое лишь притворяется ребенком.

Адаптация такая.

– А вот теперь рассказывай сказку. Тебе же понравилось. Ты так красиво пела, пока мы шли. А я все думал, откуда тебе столько известно. Неужели вечная жизнь еще и абсолютным знанием чревата?

Айне подтянула колени к груди, сжимаясь в комок. Уставилась немигающим взглядом. Вот и хорошо. Глазки-то у нее совсем не человеческие. Разумные больно.

Холодные.

И Глеб сказал:

– Пой, птичка. Ты же не хочешь, чтобы я сделал еще больнее? Я могу.

– Н-не надо, – она кое-как села. Кровь на коже высыхала быстро, и казалось, что это даже не кровь – веснушки. Очень темные веснушки на очень бледненькой девчушке.

– Пожалуйста, конкретизируй запрос.

– Поселки. Те, из которых вы явились. Они уничтожены?

– Они были унифицированы в ходе эксперимента. Моделировалась структура многофункционального поливидового организма модулярного типа с возможностью развития. Векторы развития определялись самостоятельно детерминантом консорции.

Докладывает гладко. Жалко, смысл не ясен. Ничего, Глебушка запомнит, а там, глядишь, и сыщется тот, кто объяснить сумеет.

– Ваши воспоминания?

– Использование псевдоличностей и воссоздание вероятности на основе полученных данных. Ева видела муравьев, и в ее реальности материнский поселок уничтожен муравьями.

– Откуда знаешь?

Девчонка указала на кресло. Оборванные жгуты свернулись и втянулись в поверхность дерева, которое не было деревом.

А здесь ничто не является тем, чем выглядит.

– А у тебя, значит, фантазии не хватило?

– Модель создавалась не только мной. Она максимально соответствовала реальности. Я не врала про бункер. И Тод не врал. Временной отрезок нашего совместного существования был меньше заявленного. Но время – понятие субъективное.

Она говорила быстро. А закончив тираду, поднялась на ноги, повторив:

– Пожалуйста, не стреляй. Это ведь не мы пришли в твой дом. Ты пришел в наш.

– Не спрыгивай, деточка. Не получится. И не дергайся, я с этого расстояния не промахнусь. Где Ева? Я имею в виду настоящую Еву.

– Я – это немного она.

– Нет, деточка. Ты – мутант. Она – человек.

Нюанс: человек, который затеял этот чертов эксперимент, а потом сам же в него и вляпался. И так ли нужно искать ее?

– Данный сектор памяти не доступен, – сказала Айне, накрывая ладошкой цветок.

– Жаль. Вот и поговорили. Извини, но…

– Ты все-таки решил меня ликвидировать? – она прижалась к стене, не спуская взгляда с револьвера. Дамская игрушка, но как для игрушки – стреляет неплохо. И Глеб сказал первое, что пришло в голову:

– Извини.

Черт, а все-таки тяжело выстрелить, когда оно – ребенок.

Крик подстегнул. Заставил Тода забыть и о боли, и о пуле. Та вошла в положение и заткнула раневой канал свинцовой пробкой. Села прочно и держалась хорошо.

Бежать не мешала.

Память вела, как собаку на поводке, и вывела к двери, знакомой до отвращения. Наверное, такое чувство испытывают люди, возвращаясь домой. Это место и было домом.

В некотором роде.

Тод толкнул дверь, шагнул в прихожую, отметив и пистолет на столике рядом с телефоном, и розовую лужу на полу.

Лужу Тод переступил. В отличие от этой жидкости, его кровь симбионт потреблял с удовольствием. Алые пятна исчезали вмиг.

Но сейчас это было не важно.

– Доброй ночи, – произнес Тод, постучав по откосу. – Прошу простить за опоздание, но не будете ли вы столь любезны убрать оружие?

– И пришел спаситель, – нацист ухмыльнулся. – Что ж, раз пришел – заходи. Гостем будешь.

– Тод! – девчонка дернулась было в сторону андроида, но Глеб рявкнул:

– Стоять!

Пуля дополнительным аргументом прошла над головой. И Айне замерла, прижавшись к спине. А заткнуться – не заткнулась.

– Тод, ты живой! Ты живой!

– Не приближайся к ней, – Глеб изменил выбор цели. С такого расстояния попасть просто. А пуля в голову и дроида остановит. Девчонка всхлипнула.

– Я испугалась, что тебя убьют.

Жаль, что страхи не оправдались. Хотя выглядел дроид поганенько. В крови, в пыли, в грязи. Герой. Ничего. На каждого героя пули хватит.

– Не убили, – ответил Тод и шагнул, пытаясь встать на линию огня. – Что с тобой, маленькая?

– Не дури. Пристрелю же, – предупредил Глеб.

– Положи револьвер. Тогда я тебя не убью.

– Это ты положи и тогда…

Айне завизжала. Но Глеб не шелохнулся. С ним такие штучки не пройдут. И вообще какого он церемонится? Раз и нету дроида. Два – и нету твари, которая прикидывается