Макабр. Книга 1 - Влада Ольховская

Ну а в том, что оно находилось в спячке, кочевник не сомневался хотя бы потому, что оно оказалось не похоже на других двух уродцев. Они приспособились к долгому существованию на предельно малом количестве пищи, паразит, которым они были заражены, нашел для этого нужные генетические материалы. В случае третьего хищника почему-то была использована только ДНК человека, и он был человеком – равно настолько же, насколько не был.

Пожалуй, именно сходство с человеком было самой страшной его чертой, не давало отстраниться от невольной связи с ним, заставляло думать: что, если завтра таким стану я? Хотя при этом существо определенно не тянуло на несчастную жертву, которую еще можно спасти. В высоту оно достигало метров четырех и умещалось в коридоре лишь потому, что сильно горбилось. Все его тело изменилось, стало плотным, бочкообразным, с чередой тощих и аномально длинных конечностей. Причем конечностей этих было не четыре, уродец нарастил дополнительные ноги и руки, торчащие из его туловища хаотично, но, судя по их движениям, идеально подчиняющиеся мозгу.

В какой-то момент Сатурио показалось, что это уродство ради уродства, ошибка природы, которая столкнулась с тем, чего просто не должно быть… Но, понаблюдав за существом, кочевник вынужден был признать: оно идеально приспособилось к жизни на станции. Этот комок конечностей, отдаленно напоминавший гигантского паука, легко мог двигаться вверх и вниз по узким тоннелям, мог проникать в технические помещения, мог выживать как при искусственной гравитации, так и без нее – возможно, прецеденты уже были, хвостовая часть станции находилась в запустении. И судя по всему, единого твердого скелета у этой твари, как ни странно, не было, движение выдавало гибкие подвижные кости, с которыми крупный хищник мог прощемиться даже в вентиляционные шахты.

Все это было плохо, однако самый большой ужас внушало его лицо… или морда? Или морды? Сатурио понятия не имел, как это правильно назвать. Начать хотя бы с того, что голова у выродка была одна, а лиц – несколько. Голова явно досталась ему от человека-носителя, однако и она изменилась: купол черепа стал более узким и плоским, а лицевые кости вытянулись вперед, создавая из человеческого лица подобие морды примата с длинной пастью, в которой клыки чередовались с зубами. Один глаз почему-то провалился вглубь – видно, сбой мутации. Зато второй увеличился и теперь неотрывно следил за будущими противниками.

Еще два лица располагались на туловище: первое между грудной клеткой и выпирающим животом, второе на спине, между лопатками двух постоянно двигающихся рук – причем располагались эти руки по одну сторону от позвоночника. Дополнительные лица, похоже, были рудиментарными. Они неконтролируемо гримасничали, открывали и закрывали рты, вертели затянутыми бельмами глазами, однако никакой пользы существу не приносили.

Сатурио чувствовал, что появление выродка, затянутого тонкой кожей тошнотворного розовато-белесого оттенка, повлияло на всех. Да что там, даже Бруция, бесшабашная, обожающая охоту, на этот раз сжалась, как испуганный зверек, и не спешила выходить из-за спины старшего брата. И только Гюрза, проклятый Гюрза, остался спокоен, как скала. Он как раз подошел ближе, остановился рядом с Сатурио, и теперь они двое стояли первыми на пути готовящегося к атаке монстра.

С одной стороны, эта абсолютная невозмутимость раздражала. С другой, она несколько примиряла Сатурио с поражением в битве. Для кочевника стыдно проиграть человеку, так ведь Гюрза определенно не человек!

– Похоже, симбиоз, – бросил серийный убийца. – С поправкой на то, что это местная его форма.

– Не тянет это на существование нескольких организмов, – засомневался Сатурио, глядя на конвульсивные движения дополнительных лиц. – Оно будто поглотило их…

– Поглотило бы – не высовывало бы язык из подмышки. Скорее всего, эти организмы выбрали похожий путь развития, а он сложный для нынешних условий. Поэтому более сильный хищник слился со слабыми.

– Вопрос в том, можем ли с этой тварью слиться мы, – поежился кочевник. – Не хотелось бы!

– Скорее всего, нет. Но в Секторе Фобос всегда есть место интриге.

– Если оно начнет меня поглощать, можешь меня убить!

– Как будто мне когда-либо требовалось твое разрешение, – усмехнулся Гюрза.

Хотелось ответить ему достойно, а еще лучше – ударить, но на такое не осталось времени. Хищник убедился, что странные существа первыми не нападут – и он атаковал их сам, при его ярости это изначально было лишь вопросом времени.

Он двигался быстро, но не быстрее кочевника. Сатурио не позволил себе обмануться кажущейся неуклюжестью его движений: да, эта груда человеческой плоти не могла нападать с кошачьей грацией, однако этого и не требовалось. Хищник не тратил энергию зря, все, что он делал, служило определенной цели. Даже эти рваные движения были призваны дотянуться до как можно большего количества жертв.

– Все назад! – скомандовал Сатурио. – Мы с сестрой разберемся, вы только будете путаться под ногами!

Судя по мрачному выражению лица, Бруции тоже не очень-то хотелось ни в чем разбираться, а хотелось как раз не путаться под ногами. Похоже, до нее наконец дошло, что не всякая охота – это весело и гарантированная победа. Однако отказываться от своего долга кочевница не собиралась, Сатурио знал, что может на нее положиться.

У них было огнестрельное оружие, просто не всякое подходило для использования в лаборатории. Гранаты, пусть даже малые, точно нет, здесь слишком много оборудования, которое в случае взрыва отправит их исследовать Сектор Фобос уже по кусочкам. Приходилось довольствоваться лазерами, причем на средней мощности, чтобы они точно не пробили металл.

Попадания из такого оружия вредили выродку, но меньше, чем хотелось бы. Выстрел не уходил на глубину, как было бы с человеком, и не прожигал существо насквозь. На теле, казавшемся мягким и уязвимым, оставались раны глубиной с кулак – выглядит страшно, но при такой крупной туше не несет большого вреда. Существо дергалось, металось, выло звериной пастью и кричало человеческими ртами, однако не отступало. Как бы ни старались кочевники, оно продвигалось вглубь лаборатории, пусть и с боем, но отвоевывая метр за метром.

В какой-то момент Сатурио позволил себе осмотреться по сторонам, оценить обстановку, понять, как действовать дальше. Основная группа послушалась его, отдалилась, даже додумалась спрятаться в пустом стеклянном кубе, и это хорошо. Мира и Бернарди держали оружие наготове, они не боялись боя, но сдерживались, ожидая указаний от Сатурио. А он пока не видел смысла их призывать, они двигались медленнее кочевников, ничего бы они не изменили.

Овуор за оружие не схватился, он держался