Союз-77. Книга 1. Теория заговора - Дмитрий Ромов

А когда ты поймал кураж, ты сразу стал круче и Брюса Ли, и всех тибетских монахов. Полёт, кульбит, пробежка по воздуху, скручивание и прочие фантастические дисциплины начинают казаться детскими забавами.

Основанием ладони в подбородок одному, носком ботинка в пах другому, пяткой в висок третьему. Моя милиция меня не бережёт. Она со мной дерётся. А вот так не хочешь?

Сука, припечатал мне в грудину. Нет, они, конечно, не были несмышлёными детьми и неумехами, но укротить бешеный огонь было не в их власти. А я стал этим огнём. Кто говорил, что холодный синтез невозможен? Так могли сказать только враги России.

Интеллигент, впустивший меня в квартиру, отскочил в сторону, умный мальчик. Он не лез на рожон, не пытался пробить мне по почкам и по другим частям тела. Нет, он расстегнул кобуру и вынул штатный ПМ. Ну, что же, самое время. Замес пошёл совсем нешуточный.

У Шпака — куртка, у посла — медальон. А Васька Оське — два зуб á кор éнных…

Если под этой квартирой находились мирные жители, они уже звонили в пожарную и милицию… Сука! Стулом по спине! Разве можно такие гадости делать? Мне семьдесят три, вообще-то! Никакого уважения!

Я подхватил поваленную набок тяжеленную хрустальную вазу. Не взял в руку, а подцепил, подопнул и с размаху обрушил на голову здоровенного козлища, разбившего об меня стул практически мадам Петуховой.

Долг — платежом. Ваза превратилась в бриллиантовый фонтан, а разбойник — в овощ. Надеюсь, временно. И в тот же миг из стены полетел новый фонтан. На этот раз из пыли и щепок.

Интеллигент, твою мать, что ж ты творишь! Он выстрелил ещё. И ещё. Кто-то вскрикнул и рухнул на пол. Идиот. Я тоже рухнул, но не просто так, рухнул, кувыркнулся и вскочил. Херак! Лбом, а он у меня чугунный. Херак, ещё раз. Нос, глаз, какая разница! Поп, толоконный лоб.

Бац! Ногой по челюсти, стоп-кадр и фонтан из капель биологических жидкостей. Прямо здесь и сейчас я творил шедевры актуального искусства, расставлял живые фигуры и конструировал в моменте фантастические инсталляции, которые не снились ни одному даже самому популярному грантоеду от искусства.

Вот тебе драма, вот тебе трагедия человеческого бытия, вот триумф, а вот осознание бессилия и ничтожности перед волей Всевышнего. Нет, мне, конечно, тоже досталось, но кому пришлось хуже? Это было очевидно, хотя бы даже по отсчёту тел.

Нас осталось трое — очнувшийся Васёк, интеллигент с Макаровым и я, голыми руками уложивший триста спартанцев.

— Стоять, — дрожащим голосом произнёс Малыш со стволом.

— Да ты чего, парень, стою я, стою. Как столб!

— Загрызу, — зарычал Сомов. — Глотку перегрызу.

— Руки! — кивнул Малыш. — Руки вверх!

— Ребят, да вы чего возбудились так? Мне всего-то надо адрес девочки. Где она? Скажите, куда вы её дели и всё, на этом закончим. Я вообще не к вам пришёл, мне надо было с Сёмушкиным вашим перетереть кое-что.

— Дай сюда! — рыкнул Васёк на Малыша и протянул руку. — Дай сюда пушку!

— Нет, — ответил тот. — Не дам. Я держу подозреваемого на мушке. Наденьте на него браслеты.

— Дай сюда, я сказал! — захрипел Сомик, а мне стало смешно.

Но вида я не подал. Сердце моё колотилось, как бешеное, как у машины будущего, давление рвало вены, адреналин нёсся по телу, а голова была такой холодной, что на волосах выступал иней.

— Если отдашь ему табельное оружие, — сказал я, — станешь соучастником преступления. Парень ты молодой, симпатичный, вся жизнь впереди, жена, дети, карьера. А он тебя подведёт. Не под химию, под строгач.

— Дай мне эту сраную дуру! Дай мне ствол!

Васёк потерял терпение, гнев и обида захлестнули его, и он уже не мог контролировать себя. А что может быть лучше, чем отсутствие контроля у врага? Он осторожничал, щерился и скалился, как гиена, его глаза сгорали в адском огне, его душила ярость. Всего лишь на долю секунды обернулся он к взбунтовавшемуся Малышу и тут же получил по затылку. Я взмахнул и хорошенько встряхнул его черепушку, от души надеясь, что в этот момент он не улетит во времена гражданской войны.

Он улетел на пол. Малыш-интеллигент пальнул, но я прочувствовал и дёрнулся на долю секунды раньше, чем он нажал на спуск. Блок, захват, бросок и вот он уже корчился на полу, хватаясь за вывернутую руку.

— Как думаешь, — участливо улыбнулся я Васе, присел, и вложил ему горячий ствол между челюстями. — Как ты думаешь, нажму я на спуск? Выстрелю ли я, с учётом всего, что здесь произошло и с учётом того, что в запасе у меня есть ещё несколько источников информации? Кивни или мотни головой. Но не торопись, подумай. Я даю тебе только одну возможность ответить правильно. Если ошибёшься, второй попытки уже не будет. Готов? Отвечай.

Он кивнул. Ну, естественно. Впрочем, я не собирался выбивать ему мозги. Отлупить — одно, но жизни лишать? Для этого нужна была очень веская причина.

— Молодец, — улыбнулся я. — Теперь я задам следующий вопрос. Только один раз, Вася. Ты мне веришь? Скажи, как десантник десантнику.

— Я служил во внутренних войсках… — прошептал он. — Я не десантник…

— Эх, — разочарованно вздохнул я. — Но, в конце концов, никогда не поздно начать говорить правду. Итак, назови мне адрес, где сейчас находится девушка. Подумай, Вася. Жизнь — прекрасная штука и хочешь ли ты лишиться её ради Сёмушкина? Я так не думаю. Итак, адрес.

Жить Вася хотел, поэтому он тут же назвал адрес автотранспортного предприятия и объяснил, как найти заброшенный цех.

— Дай угадаю, — прищурился я. — Сёмушкин не имеет понятия ни о нашей сегодняшней встрече, ни о том, что ты похитил заложницу, да?

Он подтвердил и это.

— Ну, и мразь же ты, Васёк. А чего ты хотел от меня? Зачем ты это сделал?

— Хотел… Я думал… что так будет проще выполнить поставленную задачу…

Это было крайне сомнительно. Цель, скорее всего, у него была другая. Какая только… Ладно, выясним позже.

— Давай, Вась, вставай, — вздохнул я. — Поедем девушку освобождать. Ключи от машины у кого?

— У меня, — прохрипел