Возвращение в Полдень - Евгений Иванович Филенко

– Кратов! – вскричала Рашида, простирая к нему руки. – Спаси меня от этого чокнутого.

– Я не чокнутый, – возразил Стас. – Я лишь хочу оценить ущерб, нанесенный моей драгоценной памяти за все эти годы.

– И как? – спросил Кратов. – Оценил?

– Есть события, которых я точно не помню. Да и были ли они. Вот, к примеру… – Стас повернулся к Рашиде и требовательно нацелил на нее указательный палец.

– Убью! – обещала та.

Патриций Нфебетнехп попробовал скамейку на прочность и, сочтя ее конструкцию не слишком надежной, грузно опустился на траву. Даже сидя он был выше всех, кроме, пожалуй, Кратова.

– Это бесполезное дело, – убежденно заявила Рашида. – Копаться в воспоминаниях, будить призраков, поднимать документальные свидетельства, сверять источники…

Кратов невольно улыбнулся. «Что будет, когда Рашуля узнает, что еще полчаса тому назад именно этим я и занимался?»

– Человеческая память – тонкая материя, – авторитетно заявил Стас. – Дай ей волю, и она наводнится такими монстрами, что не во всяком мультике встретишь! Взять, к примеру, тебя. – Он переместил указующий перст от Рашиды на Кратова. – Ты точно не носил бороду при первой нашей встрече?

– У меня вообще никогда не было бороды! – возмутился Кратов.

И мысленно прибавил: «Ну, почти никогда. Не на Земле и не в человеческом окружении».

– А крылья были? – не унимался Стас. – Такие фасетчатые, прозрачные, вот как чехольчик у Рашули?

– Чехольчик! – возмутилась Рашида. – Это модельный дождевик винтажного стиля из коллекции Пако Паксаса!

Стас счастливо засмеялся. Обычным своим смехом, который никто из них не слыхал все эти двадцать лет.

– Стаська, – немедленно сказала Рашида. – Я тебя люблю. А ну, иди ко мне, чертенок.

Пока они обнимались, Кратов смахнул с лица дождевые капли, которых почему-то оказалось несколько больше, чем положено, и обратил свое внимание на тахамаука, бестревожно медитировавшего в сторонке.

– Что привело вас в наш мир, патриций? – спросил он деликатно. – Если вы сочли, что земная медицина пойдет вам на пользу, то это громадная честь для всего человечества.

– Я здесь, дабы проститься, – лаконично ответствовал Нфебетнехп.

– Вы ждете, чтобы обещанный мною на Чагранне дар был облечен в некую материальную форму?

– Нет. Я получил, что хотел. Вы сдержали обещание и ничего мне не должны. Честная сделка. – Тахамаук с трудом изобразил на морщинистом лице подобие улыбки. – Свобода воли, свобода выбора. Свобода жить или умереть.

– Подозреваю, советник Правящего дома Галактической Империи тахамауков Кьейтр Кьейрхида будет озадачен.

– Он уже озадачен. Но ведь не думал же он, что после всего я вернусь в этот склеп, на Чагранну?

– Куда же вы намерены вернуться, патриций?

– Как обнаружилось, я не настолько стар, чтобы безнадежно устать от жизни. В Галактической Империи, равно как и за ее рубежами, очень много мест, куда я могу вернуться. Смысл моего прощального визита в том, чтобы выразить признательность. И довести до вашего сведения, что более мы никогда не увидимся. Галактика достаточно велика. – Нфебетнехп снова вымучил улыбку. – Но нельзя пренебрегать игрой случая.

«Я сделал это, – подумал Кратов. – Мы все сделали это. Мы с этим покончили».

О да, я верю,

Что новое завтра придет!

Нет в этих моих словах

Ни капли неправды,

И все же…[38]

– Что ты чувствуешь? – спросил Стас у Рашиды.

– Да ни фига! – ответила та. – А ты?

– Что твой винтажный дождевик мокрый и адски шуршит. Костя, а ты?

– Что я немного оглох и все еще болен.

– Вот что, – уверенно сказала Рашида. – Нужно взяться за руки.

– Зачем? – удивился Стас.

– Не спорь. Помнишь «Ангел-Эхо», ресторан наипервейшего класса на Старой Базе, где мы сдружились?

– Вход во фраках, смокингах и скафандрах высшей защиты категорически воспрещен! – радостно подхватил Стас.

– Там еще был белый слон посреди танцпола! – вспомнил Кратов.

– Н-ну… – Рашида покосилась озороватым оком на тахамаука. – У нас практически комплект. И раз уж мы снова вместе, нам нужно делиться силой и любовью, чтобы пережить все испытания. Кратов, давай руку. И ты, Стас, давай.

Какое-то время они стояли, зажмурившись и держась за руки, как детишки в хороводе, в то время как патриций Нфебетнехп наблюдал за ними с отеческой иронией.

– Нет! – сказал Кратов. – Этого мало. Нужно обняться.

– О! – воскликнул Стас. – Думаешь, поможет?

– Вот сейчас и узнаем.

Тахамаук неопределенно хмыкнул и вдруг с немалым усилием начал возноситься во весь свой гигантский рост.

И они обнялись, положив руки каждый на плечи соседу. Конечности у Нфебетнехпа были достаточно длинные, чтобы обхватить всех сразу и замкнуть кольцо.

– Замечательно, – промурлыкала Рашида. – Только не лги, Кратов, что ты об этом не мечтал.

«Мечтал, – подумал тот. – Еще бы не мечтал! Идиллия! Слишком хорошо, просто пугающе хорошо. Почему меня не оставляет ощущение, что все это вот-вот взорвется?»

Часть шестая

Длинное сообщение

1

Они заявились к нему домой поздним весенним вечером, ненадолго разбудив маму. Но Рашида обещала не шуметь, окрестное зверье и домашних светляков не пугать и, если в том возникнет необходимость, самостоятельно накрыть на стол, тем более что она знала, где что найти в этом доме и с какой грядки сорвать. Необходимость, конечно же, возникла сразу, как только Стас на веранде выставил на середину стола громадную бутылку из пыльного черного стекла.

– Завтра мы уезжаем, – сообщила Рашида, едва только они осушили по первому стакану доброго пиратского рома.

– Кто это «мы»? – требовательно осведомился Кратов. – И куда эти «мы» уезжают?

– Мы – это в первую очередь я и Стас, – с готовностью пояснила Рашида. – Те, кто твердо решил отправиться в путь. Ты можешь к нам присоединиться.

– Для начала в Японию, – возбужденно сказал Стас. – Удивительно, что я прожил сорок три года и ни разу не видел канатных зонтиков в парке Кенроку-эн. И даже не очень представляю себе, что это за диво такое.

– Никакое не диво, – поправила его Рашида, – а техническое решение, чтобы уберечь древесные кроны от снега.

– И сакэ! – сказал Стас. – Прожить сорок с хвостиком лет и не выпить настоящего сакэ в обществе хорошенькой гейши?!

– Успокойся, дорогой, – сказала Рашида. – С тобой буду я. А значит, гейши берут выходной.