Фантастика 2025-62 - Ринат Искандэрович Мусин

могут быть враги, против которых она даже пикнуть не сумеет, я Твари говорить не стал. Чего зря расстраивать человека. Увидит — сама смекнёт. Впрочем — нет, не смекнёт. Тварь — это тварь, а все твари, даже если они играют за хороших, остаются туповатыми и гонористыми. Как гопота из подворотни.

Не размениваясь на разбег, Тварь сгруппировалась на месте и прыгнула через забор. Восхищённо взвизгнула проходящая мимо Маруся. Тварь, в очередной раз произведшая фурор, приземлившись, поднялась в дыбы и издала громоподобное ржание. Эффект чуток подпортил терминатор, хряпнувшийся на землю. Тварь ему этого не простила.

— Скотина, чудовище, — повернулась она к нему. — Не мог держаться? Над нами теперь смеются из-за тебя. Вот черепушку-то сейчас тебе…

Маруся и вправду хохотала, даже до слёз.

— Было тут чего весёлого в моё отсутствие? — спросил я.

— Не, — отозвалась Маруся, вытерев глаза. — Госпожа охотница ваша только пришла.

— А Захар?

— А он, наоборот, уехал. В Поречье подался.

Ясно. Захар живёт напряжённой половой жизнью. Хрен с ним, пусть тешится, нужды в нём пока особой нет.

— Обедать-то будете? Госпожа охотница уже поели.

— Не, куда там. Завтрак ещё перевариваю. Так, терминатор, мешок ко мне в башню и возвращайся на двор. Тебе тут найдут применение.

— Ой, а можно я его на стирку возьму? — тут же подхватилась Маруся. — Он так бельё отжимает — потом и сушить не надо!

— Можно и нужно. Бери. Помнишь, я тебе говорил, что к речке одной ходить опасно?

— Помню, — потупилась Маруся.

— Ну так вот: стало ещё опаснее. Поэтому без терминатора вообще за ворота — ни ногой. А стирать скоро и дома можно будет. Зря я, что ли, водопровод делал?

— Ох, как же вы его называете чудно — не выговорить!

— Сокращай. Зови Тором или Миной.

— Тором лучше. Мина — это женское ведь.

— А ты откуда знаешь, мужчина он или женщина? Может, его местоимение вообще — it.

— Ой… — озадачилась Маруся. — А ведь правда…

Никаких половых признаков у терминатора не было. Не было характерной рожи. А всё, что говорило в пользу мужского пола — это мужская одежда. Наряди его в платье — будет Мина. И ведь ни слова против не пикнет. Хоть горшком назови, только дай пострелять в кого-нибудь. Нет, конечно, если его раздеть и внимательно изучить скелет, то, наверное, можно будет определить, женский он или мужской. Но, во-первых, вряд ли некроинженер заморачивался над аутентичностью, а во-вторых, ещё я скелетный стриптиз не смотрел, фу.

Терминатор протопал исполнять указания. Кобыла поступила в распоряжение Данилы, с которым у неё наладились прекрасные отношения. Вообще, у неё в моём имении со всеми были прекрасные отношения. Данила лошадей любил по определению, Маруся Тварью восхищалась, тётка Наталья её кормила. Тихоныч только избегал, но и козней никаких не строил, так что Твари он был до фени.

А, ну и сокол, разумеется. Вот с соколом у них была непримиримая вражда, уходящая корнями глубоко в… пару недель назад.

— Земляна! — заорал я, входя. — Как насчёт немного прошвырнуться?

— Ну чего ты орёшь? — высунулась Земляна из своей двери. — Куда прошвырнуться? Меня только что так пошвыряли.

Я присвистнул, увидев ссадины и синяки на её лице.

— Ну, мать… Выглядишь — как из Обрадово до детоксикации. Кто тебя так обласкал? Дай, помогу чем.

— Помоги, — охотно согласилась Земляна. — Самой себе плохо выходит.

— Да самой себе — это вообще так, баловство одно. Идём в комнату.

Усевшись на кровати Земляны, напротив неё, я сначала прокачал Заживление до третьего уровня (минус восемь родий, да не жалко). С сим у меня открылась возможность приращивания оторванных конечностей. Ну и я надеялся, что Знак в принципе сделался посильнее, чем был.

Земляна зажмурилась. Подалась ко мне, как школьница в ожидании первого поцелуя. Я поднял руки, остановив ладони в нескольких сантиметрах от её лица, сосредоточился и кастанул Знак.

Ладони засветились, свет коснулся лица Земляны, и она едва заметно вздрогнула. Обработка продолжалась секунд десять, после чего Знак сам собой погас.

— Ну как? — открыла глаза Земляна.

— В зеркальце глянь.

— Нет у меня зеркальца.

— Упущение, поправим.

— Вот ещё! Нашёл красотку, в зеркала любоваться!

— А чего тогда спрашиваешь «ну как»?

— Владимир! Тебя постоянно убить хочется!

— Не ты одна с такими желаниями, — вздохнул я. — Да нормально всё, зажило. Хоть сейчас в рекламу «Джонсонс бэйби», попку младенца целовать. Где тебя так приложило-то?

Земляна сперва отмахнулась, но потом принялась рассказывать. Как наткнулась в лесу на волкодлака, вообще случайно. А вслед за волкодлаком — медведь явился. С ними справилась и решила, исходя из предыдущего опыта, что где-то тут затаился колдун. Решила пошукать, разведать.

— Да не стала б я одна на него охотиться! — возразила Земляна на мой невысказанный упрёк. Как-то слишком пылко возразила. — Надо ж было убедиться…

— Убедилась?

— Нет! Не было никакого колдуна. Два шага сделала — выводок крыс. Тут же ящеры налетели, лягушки! Хотя уж чего-чего, а болот там отродясь не было. Но и эти вылезли! А под конец ещё русалка нарисовалась.

— Охтыж…

— Она-то меня по роже и отходила, тварь такая. Доспехи-то у меня до восьми ударов держат, а тут глазом не успела моргнуть — и уже по морде получаю. Ну, русалку-то я грохнула, конечно. А от остальных — сбежала, по Знаку.

— Молодцом.

— Насмехаешься?

— Хвалю, дура. Надо было ещё до русалки уходить. А то, вон, Егор — любитель довести простое дело до такого состояния, что хоть плачь.

— Ну, то Егор. Я-то не такая.

— Ты другая, да. Егор смерти ищет, а ты ищешь, как бы тварей побольше перебить. Не, серьёзно, прям очень рад, что ты отступила. Потом, если хочешь, вернёмся вместе.

— Да куда ты там вернёшься? Лес и лес. Вон, за ворота выйдем — и то же самое будет. Как сбесились все, ей-богу…

— Ну да. Вий — дело такое.

— Ещё бы! Погоди. Что⁈

Я вздохнул. До сих пор никто, кроме смоленских охотников, о вие не знал. Но хранить эту тайну вечно нельзя, да и незачем.

— Вий проснулся, Земляна. После того, как мы Троекурова грохнули. Одну деревню под Смоленском уже подчистую выжег. И твари, почуяв