Приказано поступать по совести - Сергей Елисеев

- Значит так, вопрос первый, - прорычал я, - Кто ты такой?!

- Солдат...армии...России... - заикаясь, мямлил он.

- Фамилия, имя, звание! - рявкнул я, и его затрясло ещё сильнее.

- Данилов Александр Дмитриевич, командир штурмовой группы, 144-ая мотострелковая дивизия! - дрожащим голосом бормотал он.

Я чуть надавил на спусковой крючок, указывая на то, что ответ меня не устраивает. Вдруг он начал биться в истерике, размахивая руками и умоляя не убивать его.

- Неправильный ответ, сука! - крикнул я, пнув его ногой ещё раз, отчего он скрючился, застонав от боли, параллельно захлёбываясь собственными слезами.

Я чувствовал жалостливые взгляды пацанов. Из-за их широких спин ко мне пробивался полный удивления взгляд Полины. Но я был не намерен отступать. У меня был план, и я был готов его исполнить.

- Я не соврал вам! - проглатывая половину звуков, взмолился он. - Я солдат армии России!

Он говорил на чистейшем русском языке. И ещё неделю назад я бы поверил в эту уловку, дал бы волю эмоциям, позволил бы им возобладать над разумом. Но за последние часы многое изменилось. Меня так просто не возьмёшь.

- Майор Ионеску научил меня одному приёмчику, - неестественно спокойным и ровным голосом заговорил я, - простому, но очень действенному.

Все находившиеся в помещении смотрели на меня с недоумением. Кто-то благоговел перед неожиданно проявившейся жестокостью и холодным расчётом, а кто-то даже боялся. Чувства обострились до предела и до меня донеслась удовлетворённая усмешка Егора, после чего я услышал, как Шевчук боязливо сглотнул слюну.

- Ты можешь безупречно говорить на русском языке, словно он твой родной, - продолжал я, - но одного у человека не отнять никогда. Кричать от боли он будет всегда на своём родном языке...

Я выстрелил ему в колено. Выстрел эхом разнёсся по всей квартире, а затем и по всему подъезду, постепенно затухая.

- Fuck! - закричал пленник, настолько громко, что поневоле я захотел закрыть уши.

- Ну что, господин офицер, рассказывай, - я победоносно посмотрел на него сверху вниз, - кто же ты нахер такой?

В одно мгновенье взгляд его переменился, он перестал деланно задыхаться, я вместо слезливого крика раздался уверенный, пусть и сдавленный болью голос:

- А ты не так прост, парень, - сказал он на русском, но я уловил, с каким трудом он выговаривал русские слова, силясь не сорваться и не разразиться английской речью.

- Не заговаривай мне зубы. - прошипел я.

- Ладно, твоя взяла, - обречённо усмехнулся тот, - я американец.

Пусть мы и ожидали услышать эти роковые слова, но всё равно звук их был, словно раскат грома в глухой тишине природы.

- Капитан Смит, группа Academi, - на английском проговорил он, - она же ЧВК "Blackwater".

- И хрен ли ты тут забыл, капитан? - с вызовом вопросил Лёха.

- Защищаю интересы Америки, убивая вас, собак! - брюзжа слюной прошипел он, сплюнув у меня между ног.

- Убивая женщин и детей?! Уничтожая наши города?! - прокричал Егор, чудом удержавшись от того, чтобы пустить очередь прямо в мерзкую рожу англо-сакса.

- Для меня твои женщины и дети - цифра в статистике, - с надменной усмешкой сказал Капитан Смит, - балласт человечества, которым можно пожертвовать, чтобы Америка вновь стала великой страной!

- Нахрен бы ты пошёл со своей Америкой! - воскликнул Егор - Нам и без вашего освобождения хорошо жилось! У нас всё было прекрасно, пока не пришёл ты со своей ебучей демократией!

- Какой же ты всё таки тупой, - покачал головой американец, - вы нам нахрен не сдались! Ни ты, ни твой нищий город, ни твоя поганая страна! Вы все - люди третьего сорта, лишний груз, которому нет места на земном корабле! Если надо, мы вас всех в землю вдавим и даже не заметим!

- Но зачем...

- Чтобы сохранить Америку!

- Да что ты несёшь, ублюдок?! - прорычал Лёха

- А ты в окно почаще выглядывай! - с сарказмом воскликнул капитан Смит - Европа трещит по швам. Восточную Европу трясёт, словно лодку, попавшую в шторм. Сегодня Поляки с Финнами и Румынами против убийства мирных жителей, а завтра они русские танки встречают с цветами!

- Но мы то тут причём? - подала полный гнева и непонимания голос Полина.

- Ваши никчёмные жизни - цена сохранения старого порядка. Мы подставим русских, заставим весь мир поверить, что русские - простые дикари, упивающиеся кровью, как вином! А Европейцев мы вынудим лишний раз подумать, чью сторону им стоит занять, чтобы не закончить, как ваша маленькая страна и немощный народец!

- Нацист проклятый! - зашипел я, крепче сжимая в руке пистолет.

- Да? А ты бы не поступил также, праведник? - вызывающе вопросил он.

- Нет! - воскликнул я.

- И ты так в этом уверен? А если наградой за море крови будет мировое господство? Подумай над этим, русский!

Силясь сдерживать гнев, я уставился на него, после чего заговорил:

- Этим то мы, русские, и отличаемся от вас. Совесть для нас незыблема. И мы не будем уничтожать народы, какие бы богатства нам за это не обещали!

- Тогда убей меня! Отомсти тому, кто, возможно, убил твою сестру! Хочешь? А? А быть может это она была в квартире на пятом этаже! Может быть твою сестру я трижды трахнул, после чего пристрелил эту суку!

- Зачем ты всё это говоришь нам? - задумчиво протянул Егор.

- А что мне терять? Я всё равно не жилец, а всем вам всё равно пизда! Вы же уже покойники, и всё, что вы делаете - предсмертная агония курицы с отрубленной головой!

- Дай, я пристрелю эту мразь! - воскликнул Колян, направив ствол в сторону американца, но Лёха накинулся на него, не дав сделать выстрел.

- Кончай его! - неожиданно для всех возгласила Полина словно бы не своим голосом.

В нём не было прежней доброты, заботы и испуга. В нём вновь звучала надменность, эгоизм и непоколебимая уверенность в себе. Это был голос той самой Полины Шумиловой, которая впервые предстала предо мной неделю назад.

- Чего? - дрогнувшим голосом переспросил я, и завеса гнева тут же спала. Я словно бы пробудился ото сна.

- Убей его! Убей эту тварь! -