Месть человеческая – Том I. - Алексей Фокович Фоков

Ливень скоро утихнет, надолго ничего не хватает даже воды у небес.

Пол часика может больше или меньше, и дождь станет успокаиваться, потихоньку переходя в морось, а вот морось, мелкая и пакостная способна идти днями, то усиливаясь, то распогоживаясь.

Но и морось закончится.

Планеты существуют миллиарды лет, и ни разу такого не творилось, чтобы дождь затопил всю планету и всё стало одним морем.

Так, не только небо устроена, так и жизнь устроена.

Ненависть, злоба, гнев, это как огонь, он изъедает человека изнутри.

Человек он, конечно, может нырнуть в злобу с головой, но вот вынырнуть из неё неспособен.

Общество не может и этого, ну не бывает, так, чтобы целые планеты и сектора одержимы жаждой мщения, нет, так слава всем Богам, не бывает.

На Войне все ненавидят друг друга, но война заканчивается.

Герои возвращаются домой и вешают мундиры, тяжёлые от орденов на вешалку в шкаф.

Проигравшие считают выживших и втайне клянутся:

«Не забудем! Не простим!»;

И забудут, и простят, и встроятся в общество победителей, или умрут.

Так и ненависть к Греям сперва яркая и страшная в пострадавших от их миров, как и ливень, превращается в тягучую долгую морось, подспудную, бытовую ненависть, но и она проходит, оставляя после себя историю, фольклор, анекдоты и воспоминания очевидцев, что нечто среднее между бредом сумасшедшего и фольклором.

Двадцать лет прошло, Родовичи - люди твёрдые, у них нам живётся легче, они не поминают прошлого, у них есть странная уруская пословица

«Кто старое помянет — тому глаз вон,»;

Может слышали?

Нет?! Как жаль в нашем секторе популярная присказка, говорящая о том, что эти люди стараются не напоминать о зле свершённом в прошлом.

С теми, кто не мстит побеждённым на работе, в соседстве, да просто в общественном транспорте жить легче, я на Новоуруссийске стал своим.

Хорошие люди.

Главное — не забывать вторую часть присказки:

«а кто старое забудет – тому оба!»;

Другие Кланы, пострадавшие от нас, не столь милосердны и прощающие.

Не будем влезать в высшую политику Совета, мы навсегда утратили право в этой самой политике участвовать, возьмём литературный конкурс, на который пишется этот роман.

Два выдающихся автора устроили турнир, чтобы выявить, кто на сайте ещё подвизался из Кланов.

Они закинули в море боярки сеть и выловили рыбу.

Но не очень рады улову.

Да, я Клановец и писатель на этом сайте, но я Грей, а они пострадали от нас.

Да, прошло два десятка лет со времени Гражданской войны, не думаю, что они в ней участвовали, а спрашивать с моей стороны не корректно, но подсознательная, не ненависть, а скорее неприятие Греев, не позволит им вручить мне победу.

Я не возражаю против этого, более того, считаю нужно поддержать тягу аборигенов к Космосу, а я человек много поживший и повидавший этот космос во всех видах, не могу так вдохновенно мечтать, как земляне.

Впрочем, мелкое засуживание это всего лишь неприятно, но вот слухи, роящиеся вокруг нас, это куда как опасней.

Мало ли до чего могут додуматься простолюдины.

Эти мелкие и пакостные слушки, разносятся как лесной пожар по сети. Я сам, когда мне бывало тяжело и горько временами, сидел на этих сайтах и поражался, насколько оказывается Греи всемогущие.

Простолюдины твёрдо уверены, что переодетые Греи захватили Совет, и внезапная смерть нескольких членов, только подстегнула распространение нелепых сплетен.

В сети насчитывается около сотни планет, на которых мы основали колонии и либо поработили местных, либо их отгенацидили и заселили своими людьми. Как жаль, что до Войны, у нас планет было-то намного меньше.

А ещё мы заключили союз с рептилоидами и создали в их секторах Империю Греев, и настанет час, когда имперский флот и армия совместно с Соседями вторгнутся в человеческие сектора, одержимые жаждой мести.

Увы и ах! Мстители погибли.

Нас осталось горстка.

Мы Осколки Греев.

Ливень стал понемногу затихать, не хочу сидеть в кабинете, мысли меня тянут в прошлое, в другие системы и миры.

Душно мне в кабинете за столом, хочу на вольный воздух.

Если выйти на балкон со стороны столовой, с другой стороны поместья, невдалеке сверкает огнями город, офисные высотки, рвущиеся в небо, благочинность состоятельных одноэтажных пригородов, пятиэтажки плебеев, и далеко на горизонте взмывающие в небеса точки челноков.

Красивый вид. Впечатляющий.

Но мой дед построил поместье не для того, чтобы из кабинета наблюдать за суетной жизнью столицы планеты.

Окна и балкон нашего святая-святых, выходят на другую сторону.

Ночь меня встретила сыростью и шумом дождя, и темнотой. И сплошной чернотой.

Дальше начинаются предгорья Хекцира, там никто не живёт — заповедник, иногда старые Родовичи уходят туда, когда жизнь опостылела, там же хоронят своих умерших, по странному обычаю Урусов. Это заповедная земля – земля мёртвых, которую все обходят стороной.

Поэтому семья и сохранила поместье, когда начались проблемы с деньгами, мы не смогли его продать, никто не хочет покупать дом с видом на кладбище.

Мы после войны много что потеряли, семейный бизнес умер, имущество Клана, доли в доходных предприятиях всё конфисковано. Активы растворились во времени и пространстве.

Да,