Ева. Грани миров - Антон Сенин

гасла, но никак не отступала. Могло показаться, что маскировка готовилась к новому набору силы, но нет. Узкие полосы разлетелись в стороны, а перед Растом оказался полноценный, одетый в форму хранителя времени, Ант.

Увидев, наконец, друга настоящим, Раст выдохнул, бросил короткое, – Умно, но здесь форма ни к чему, а скоро нам уже и пропуск не пригодится, – и одними глазами показал, что пора бежать.

Многие годы тюрьма времени хранила секреты, являясь одним из самых защищенных мест в Нейме. Важнейшее звено системы хладнокровно пронизывало общество, навевало страшные мысли, а таинственность усиливала эффект. Люди остерегались не конкретного места, а самой возможности лишения. Несмотря на тысячи заключенных и десятки людей обслуживающего персонала, тюрьма дышала зловещей, душной пустотой, которая изредка нарушалась щелчками систем жизнеобеспечения и еле слышным писком дронов уборщиков. Электронные муравьи рыскали тут и там и оставляли после себя идеальную чистоту.

Темные залы тюрьмы наполняли длинные ряды камер времени. Собранные одна над другой в десяток этажей, черные, матовые камеры подсвечивались изнутри и содержали небольшие смотровые окна. Сквозь окно можно было увидеть лицо заключенного, а на панели рядом получить вводную информацию и причинах, и сроках лишения времени. Сотнями соединений камеры подключались к системам поддержания температуры, давления, влажности, вентиляции и отведения. Человек в камере был подключен к системе питания, а основные функции организма находились под неусыпным контролем электронных систем. Информация с тысяч камер стекалась на огромный пульт, который и располагался в светлом зале у тоннеля. Еще недавно казавшиеся суровыми, хранители за стеклом обрели новую функцию – они обеспечивали жизнь тем, кто волей судьбы оказался в темном зале, внутри камеры, в состоянии глубокого сна.

– Они даже не двигаются, – прохрипел Ант.

Раст одернул замешкавшегося друга и потянул за собой, – И неумолимо стареют.

– И что дальше?

– Дальше? Срок закончится, капсула откроется и человек свободен.

– Только жизнь каждого из них может закончиться здесь.

– Любая жизнь однажды закончится, а если не поторопишься, то и наша, – Раст повысил тон, – Бегом, Ант, бегом!

Пробегая мимо очередного блока камер, над гостями загорелся свет и монитор с информацией. В обычное время мониторы пребывали в состоянии покоя, но не в этот раз. Раст остановился и, часто дыша, облокотился на одну из камер, экран которой светился изображением девушки. С электронного устройства в темноту смотрели два карих глаза. Ант перехватил дыхание и прильнул в запотевшему окну и, пытаясь разглядеть девушку, закричал, – Это Анет, Раст, это моя Анет.

Раст показал на клавишу, расположенную слева от экрана, – Нажимай сюда, капсула дезактивируется и она свободна. Забирай свою Анет и беги, не знаю далеко ли, просто беги.

– Она меня даже не вспомнит! Нет, завершим начатое, и я за ней вернусь. Сначала Ева, и только потом Анет.

– Ант, – Раст посмотрел на друга глазами, полными грусти, – Когда ты, наконец, поймешь, Еву нельзя уничтожить! Нажимай кнопку и, надеюсь, нам удастся выбраться.

Ант отпрыгнул и сморщился, словно его пронзила боль, – Можно уничтожить или нельзя уничтожить, это мы еще посмотрим. Назад пути все равно нет. Нам нужно наверх.

– Что ты задумал?

– Самый верхний ярус, вдоль него идут трубы вентиляции. Как туда попасть?

– Лестница …

Покидая камеру Анет, Ант вспомнил строки, которые написал в самом первом Кубе. Простые, но до боли теплые слова тянули уставшие мысли вперед и заставляли организм совершать странные, часто нелогичные поступки. Ант так и не решился прочитать стихотворение Анет, ошибочно полагая, что впереди у них вся жизнь. Только судьба оказалась злее.

 Мир был окутан дивным теплом,

 Руки, слова, сердец сплетение,

 Мы близко-близко друг другу поем,

 Как будем друг другу вечной тенью,

 Построим дом и вырастим деток,

 Посадим сад прекрасных цветов,

 Нас спрячет листва тысяч веток,

 От мира ненужных слов.

Губы Анта шевелились, он все понял и навсегда прощался со своей Анет. Как же горько и нелепо, оказаться так близко, но быть невероятно далеко.

Между третьим и четвертым залами прятался узкий коридор, над которым светилась зеленая вывеска с нарисованной лестницей. Нырнув в коридор, Раст и Ант окунулись в неестественно холодный и сырой пролет, где их встретила старая лестница со скошенными ступенями. С одной стороны лестница крепилась к высоченной, шершавой, бетонной перегородке, а вот с другой ограничивалась прозрачной стеклянной стеной, похожей на ту, что располагалась в тоннеле и защищала тюрьму. С высоты открывался поистине пугающий вид на огромный, скрытый полумраком, зал. Стройные ряды камер блестели огнями смотровых окон и информационных мониторов, а вместе превращались в точки, в каждой из которых теплилась чья-то жизнь. Никто доподлинно не знал, в каком именно состоянии пребывал заключенный в момент сна, жил ли он в Эхо, или проживал в другой дополненной реальности, или, что намного страшнее, просто спал. Десятки лет вакуума, зияющего пустотой, сна с вполне предсказуемым итогом. Раст умолчал о количестве тех, кто, будучи погруженным в сон, там и остался.

Большая часть камер стояла неподвижно и терялась в темноте залов, но некоторые точки, точнее ряды точек, двигались. Подобно жемчужинам, нанизанным на нитку, они выстраивались в цепочку и организованно меняли положение, разъединялись и снова соединялись. Но был внутри зала блок камер, который бросался в глаза и оставлял немой вопрос. Он располагался в дальней части, в углу и отличался от остальных. Камеры этого блока располагались вплотную и образовывали черный безликий куб. Выделялись они даже не расстановкой, а тем, что в них, и вокруг них полностью отсутствовало освещение. От созерцания подобного по телу пробегала дрожь, а в воздухе повисала тупая безысходность.

Соскальзывая и спотыкаясь на ступенях, Раст и Ант добрались до третьего пролета, как вдруг погас свет, а вдалеке возникли и быстро приближались голоса погони. Топот становился громче, голоса разборчивее. Оказавшись в полной темноте, Раст слегка опешил, – Быстро они! – и, не останавливаясь, спросил, – Поздравляю, Ант, нас раскрыли! Какой план?

– План? А кто сказал, что есть план? – в голосе Анта звучала пугающая серьезность.

Лишенные обзора, а значит и возможности подготовиться к изменившейся обстановке гости не поняли, как оказались в тупике, – Здесь должна быть дверь.

Тяжело дыша, Раст постучал по препятствию, которое ответило глухими звуками, похожими на звук бетона или кирпича, но никак не деревянной двери.

– Кажется, с нами играют, – подключился Ант, – Раст, постарайся вспомнить точное место, где была дверь, представь ее и открой. Дверь находится ровно там, где была всегда.

– Ант, я не могу все это, ты же знаешь!

– Вспомни, где была дверь и представь ее, ничего сложного, просто представь!

Несколько