Вмерзшие в S-T-I-K-S 3. Рожденные холодом - Дмитрий Крам

обмотал патронташ вокруг головы, а один пулевой зажал в зубах, переплыл ров, всадил нож в стык между бревнами и таким макаром приблизился к воротам. Вода была холодная, но с озерной не сравнится. Выглянул. Оставшийся караулить Кощея боец подпрыгивал на крыше, хрустя шифером и стараясь разглядеть, где там Калач с остальной братией.

Ксер подсказал ему залезть на кирпичный дымоход. Боец так и поступил. Оперся на плечо Кощея, взобрался на дымоход, даже ни одного кирпича не сломал. Я уже прицелился и начал прожимать слабину спуска, когда Кощей резко толкнул бойца.

Тот кубарем слетел с крыши, увлекая за собой куски битого шифера, грохнулся на землю и сломал шею. Сам ксер ловко скатился на козырек крыльца, а затем спрыгнул, подобрал автомат и бросился к воротам.

В этот момент поток резко ослаб. Калач с бойцами добрался до плотины и перерезал веревку. Через минуту вода вырвется за пределы заводи, но уже не будет течь только в этом направлении.

Ксер с ахом влетел в холодную воду, поднял автомат, начал проплывать арку. Я схватил его за шкирку и вырвал оружие из рук. Несколько раз окунул, подавив сопротивление, и швырнул на тот берег. Следом переплыл сам.

— Спрячься в камнях, — шикнул я на него и подопнул ксера для убедительности.

Сам же выворотил несколько булыжников покрупнее, выложил их перед собой, улегся и взял дамбу в прицел. Щелкнул предохранителем и, как только показался силуэт одного из бойцов, дал три коротких очереди.

— Пошли! — скомандовал я ксеру и погнал его налево и вперед, чтобы частокол встал между нами и плотиной.

Вслед стреляли, но, то ли стрелки косые, то ли не очень видели цель, пули ложились минимум в трех десятках метров от нас. Когда мы окончательно выбежали из прицельного радиуса действия, я бросил грелку во фляжку с живцом. Взболтал и сделал несколько приличных глотков. Вручил пойло ксеру, он благодарно кивнул и выпил.

Вопросов не задавал, шел молча и фокусов не выкидывал. Выжались мы в ближайшем леске, благо, с силой кваза получалось сразу чуть ли не насухо. Снова выпили разогревающее снадобье и пошли дальше. В предрассветных сумерках я слегка плутанул и вывел нас в какой-то дремучий лес.

Ни одного следа зверя или зараженного нам не попалось, поэтому когда я увидел бережно укрытую снегом землянку, решил заглянуть на огонёк и чуть передохнуть. Пока отрывали вход, даже немного разогрелись.

— Здравствуй, изба, — сипло изрек Кощей, когда входил, и ласково похлопал по косяку.

— Охотник? — скептически глянул я на него.

— Бывший, — ответил он.

Здесь мы еще раз выжали вещи, покрывшиеся ледяной корочкой. Посидели, перевели дух. Был соблазн развести огонь, нормально погреться и просушиться, но все же перед ним удалось устоять. И дело даже не в потенциальных преследователях. Погони я не боялся. У Крыс осталось максимум три человека. Они промокли, потеряли большую часть людей и имущества, и даже не поняли, кто на них напал.

Кощей сказал, что основная часть бойцов ушла в рейд, а на базе оставался один сброд. У меня преимущество в виде грелки и выносливости кваза. Главное, определиться с направлением, а там и до поезда недалеко. Только вот топливо во фляжке кончится раньше, чем мы достигнем цели. Ну нечего, немного померзнем.

Начало светать. Я понял, где встает солнцезаменитель, сориентировался с направлением и поглядел на ксера.

— Готов?

Тот снова молча кивнул. Это хорошо, что он такой понятливый. Без этих лишних вопросов. Сразу видно, человек опытный. Не бьют, грелку дают, уже замечательно.

Дошли до поезда мы только к обеду. Затылок как будто бы закололо. Я обернулся. Ничего не увидел, но непроизвольно ускорился. Заметив моё беспокойство, Кощей вопросительно посмотрел. Я лишь пожал плечами и пошел еще быстрее.

Ксер снова проявил редкую понятливость, тоже поднажал, причем, за счет своих длинных ног даже меня обогнал. При ускорении стало куда теплее, так что мы, не сговариваясь, перешли на бег. До поезда оставалась считанная сотня шагов, когда стала ясна причина моего беспокойства.

По следу шел жирнющий снеговик. До него было еще метров триста, но этот зубастый колобок рванул с такой скоростью, что у него были все шансы нас догнать. «Щас бы спека вколоть», — промелькнула в голове мысль, а ноги двигались так быстро, словно я и не по снегу бегу в застывших штанах и унтах, а по травке в специальных кроссовках.

На бегу расстегнул и сбросил куртку, следом избавился от помпы. Скинуть автомат не решился.

— Дверь! — заорал я Кощею, сам развернулся и припал на одно колено. Поймал в прицел скачущий мохнатый комок и выжал спуск. Сквозь пальбу слышал скрип затвора.

А если Кощей запрыгнет и закроется изнутри? От этой мысли стало еще страшнее. Я развернулся и снова побежал. Ксер уже заскочил в поезд. Я оттолкнулся и приготовился удариться о закрывающуюся дверь, но в итоге ухватился за протянутую руку.

Кощей втянул меня и захлопнул дверь, в нее тут же врезалась тварь. Вагон содрогнулся, но металл даже не деформировался. Ксер крутанул затвор, отсекая нас от внешнего мира. Мы нервно расхохотались, кричали что-то вроде «Выкуси!» и «Хрен тебе!».

— А ты кто вообще такой? — задыхаясь от смеха и сбитого бегом дыхания, сипло спросил Кощей.

— Козла помнишь?

— Конечно. Забудешь эту рожу наглую.

— Я его крестник — Заноза.

— Да иди ты! А меня Дылда звать.

— Да иди ты!

Глава 30

Дорога домой

День пятьдесят четвертый

Просторы Стикса

Минус тридцать один градус по Цельсию

— Шучу-шучу! — замахал руками и рассмеялся ксер. — Видел бы ты свою рожу! — он захлопал ладонью по полу, и тварь снаружи снова ударила по вагону.

— Тебя как зовут, говори нормально! — психанул я. И ведь, правда, облажался как идиот, даже не уточнил. А если все же не того привел?

— Да Кощей я, Кощей. Не кипишуй.

— Ну сука. Выкинуть бы тебя наружу за такие шутки.

— Ты ж ледокольский, от Капитана, правильно?

— Не совсем. Я от Боцмана.

— Получается, у них с Крысами договоренность сорвалась, раз ты меня таким радикальным методом вытащил? А я ведь кэпу говорил, поймут Крысы, что к чему, и ищи свищи потом ветер в поле.

Значит, они все-таки как-то вычислили. Скорей всего знахарь запалил его странный дар.

— Эту херню вы с Боцманом обсудите.