Великие Спящие – 2 - Виталий Валерьевич Зыков

рисунка заняла спираль из голубых искр в двойном кольце из тёмно-зелёных знаков Истинного алфавита. Далее в стороны расходились линии Силы — сейчас пока ещё весьма короткие, но после активации плетения обещающие дотянуться как до границ пустыря, так и до проходящих под землёй энергетических лей-линий. Их тут сходилось аж три, так что недостатка в Силе можно было не бояться.

Завершали картину несколько изолированных блоков, образованных сложными гальдроставами. С ядром заклинания они никак не пересекались, сосуществуя параллельно. Никак друг другу не мешая.

Чтобы закончить плетение понадобился почти час. И ещё столько же потом К’ирсан проверял и перепроверял своё творение, опасаясь испортить дело какой-нибудь ерундовой ошибкой. Однако рано или поздно всё заканчивается и приходит время финального испытания.

Взмахом руки К’ирсан активировал построенное заклинание, и заложенная в него магия тотчас принялась перестраивать окружающий мир. Энергия побежала по подготовленным дорожкам, задрожали управляющие узлы плетений, из Астрала пролился дождь голубого света, а пространство пошло знакомой рябью и начало формировать нечто вроде складок — заклинание ожило. И подчиняясь сокрытой в нём власти, пустырь начал преображаться.

Сначала принялся расти земляной холм почти в самом центре заросшего бурьяном участка. За считанные мгновения он достиг высоты не менее пяти саженей… чтобы потом столь же стремительно сжаться. Уплотняя глину, землю и песок до твёрдости гранита и образуя правильной овальной формы постамент в полсажени высотой и с четырьмя каменными лесенками, сориентированными по сторонам света.

Затем пришёл черёд постройки второй части артефакта. Энергетическое ядро будущего алтаря зависло в воздухе над постаментом и к нему стали стягиваться потоки земли и гравия, формируя плотный шар. Но не грубый и тяжеловесный на вид, а словно бы невесомый, летучий. С момента создания отполированный до блеска и матово сверкающий в лучах тасса.

Наконец, заклинание закончило работу. Перед собравшимися во всём великолепии предстал созданный К’ирсаном алтарь. И тем удивительнее было, что даже после прекращения действия чар, сотворённая последней сфера всё так же продолжала парить над каменной платформой.

— Кажется, получилось, — с удовлетворением сказал К’ирсан, оглядывая получившуюся конструкцию. — И смотрится неплохо!

Наверное, он бы потратил, чтобы полюбоваться своим творением, но был грубо прерван.

— Владыка, что это⁈ — воскликнул Руорк, пожирая глазами зависший над постаментом шар.

Фанатик ещё не понимал, что за вещь создал живой бог, но каким-то глубинным чутьём уловил её неподдельную важность.

— Место, где можно обращаться мыслями к твоему Владыке и молить о помощи… — ответил К’ирсан, устало похрустев шеей. Вроде и не запредельно сложное заклинание, а выпило Силу не хуже хорошей драки.

Однако Руорк нуждался в более развёрнутых объяснениях.

— Но… но как и… что с этим… — было видно, что он одновременно и радовался участию своего кумира в делах веры, и вместе с тем понятия не имел, как относиться к вышедшей из-под его рук таинственной постройке.

— Пока ничего с этим не делать. Сначала надо притащить сюда кого-нибудь из Круга шаманов, может даже простого Чтеца Астрала, и заставить разобраться с управлением. А потом подумать, как эти навыки привить жрецам и старшим членам Ордена Владыки… — жёстко сказал К’ирсан.

Энтузиазм, целиком захвативший его этим утром, уже пропал и теперь всё, чего хотелось Кайфату — это убраться куда подальше и заняться там чем угодно, лишь бы хотя бы немного разгрузить утомлённый разум.

Но увы, короли и императоры не должны подчиняться животным желаниям! Оставив Руорка с благоговением рассматривать новоявленный алтарь, К’ирсан отбыл во дворец. Там ему ещё предстояло заняться наладкой астральных каналов между алтарём и Двойником, проверить работоспособность всей артефактной конструкции и… заняться ещё миллионом других дел. Утомительных, часто скучных, но всё равно важных.

Впрочем, именно сегодня Кайфат впервые за много дней, если не седмиц, собирался окунуться в ворох забот без привычной тоски на сердце. Измотавшая его череда неудач и провалов кажется подходила к концу, и появилась надежда — пока только надежда! — что в грядущем столкновении с Рошагом у него таки будет один козырь. Или два, если вспомнить про попавший в руки К’ирсана медальон Длинноухих.

Да, кажется…

* * *

Дарг, как выходец из маленького и считающегося диким народа, никогда раньше не думал, что сможет достичь своего нынешнего положения. И речь здесь идёт совсем не о звании Мастера Меча, королевском титуле и воинской славе. В конце концов воинскими навыками и громкими победами мало кого удивишь не только за горами Порубежья, но и здесь, в гораздо более «цивилизованных» местах. Так же как не удивишь историей восхождения на престол: все правящие династии в том или ином виде основывались захватчиками и узурпаторами.

Нет, уникальность положения Дарга была в том опыте и тех встречах, которые были на его жизненном пути. Кто мог похвастать, что видел как сражаются сильнейшие маги мира, как воюют герои пророчеств и как… и как со Светлых эльфов слетает их природная спесь. Последнее было особенно поразительно, потому как Перворождённый и гордыня — это два понятия, неотделимые друг от друга. Проклятье, да Длинноухие порой даже готовы были умереть, но не изменить своим убеждениям. И не потому что правы, а потому что они — высшие. Так что любые проявления понятных простым смертным чувств, вроде стыда и страха, явление уникальное и рассказы о нём достойны передачи потомкам.

Если, конечно, проживёшь достаточно долго, чтобы эти самые потомки у тебя появились…

Переселение жителей Маллореана на другой материк как раз и были тем самым проявлением чувств, о существовании которых Перворождённые кажется начали забывать. Это глубинный, изматывающий страх, грозящий перерасти в панику, и не менее отвратительный стыд, норовящий раздавить слабых духом и испортить светлое будущее сильным. Именно эти чувства наблюдал Дарг на лицах эльфов, уходящих в пелену портала. Семья за семьёй, группа за группой, с детьми на руках, в сопровождении редких зверей и с загруженными домашним скарбом тележками они покидали родную землю, даже не помышляя о сопротивлении. Великие и могучие дети Света, дети Творца бежали точны крысы с тонущего корабля, оставляя землю на поругание врага. Врага, который ещё даже не появился на подступах к Маллореану.

И вот ведь какое дело: переодень лесных переселенцев в другую одежду, спрячь уши и их уже не отличить от каких-нибудь «грязных» смертных. Такое удар по самолюбию и мировоззрению «высшего» народа!

Впрочем, наблюдение за бедственным положением хозяев и патронов, не та вещь, которую Дарг так уж сильно жаждал. Сложись всё иначе, и он с гораздо большим удовольствием вернулся