Город упавшей звезды - Сана Нарциссова

отзывалось на каждое его прикосновение. Он провел тонкими пальцами от бедер выше к животу, к груди, сжал её, слегка приподняв. Чио издала тихий стон ему в рот. Впервые в жизни, это происходило по её собственному желанию, впервые она получала удовольствие от чужих прикосновений. Она потянулась руками к его телу, прижалась к нему ближе, чтобы чувствовать его жар, его близость, его движения. Садао оборвал поцелуй, тяжело выдохнул, смотря в её пьяные глаза, почувствовав, как её груди прижались к его телу. Он вновь опустился рукой вниз, прошелся пальцами по внутренней стороне бедра вверх, не отрывая от неё своего взгляда. Чио тяжело и редко дышала, не заметив, как раздвинула ноги, чтобы поскорее почувствовать его. Садао поцеловал краешек её губ, щеку, скулы, дразнил её, поглаживая её бедра в опасной близости от ставшей до боли чувствительной промежности, будто невесомо прикоснулся двумя пальцами к ней через тонкую ткань её шортиков, затем настойчивее, массируя круговыми движениями. Чио никогда не ласкала себя, боясь вспоминать ужасное прошлое, никогда не знала, что от простых поглаживаний можно получить столько удовольствия, она не сдерживала свои томные вдохи, изредка срывающиеся в тихие стоны, пока Садао спускался поцелуями ниже, пока ускорял свои движения, ловя каждую реакцию её тела. Он понимал, что Чио уже на пределе, он хотел скорее увидеть её, обмякшую под собой. Его умелые пальцы разгоняли по всему её телу волну незнакомых ей до этого времени ощущений дрожи и тепла. Волна будто адреналином добиралась до сердца, заставляя его биться так сильно, что стук отражался в ушах, мысли путались, разум не понимал, что чувствует тело, инстинктивно заставляя её бедра двигаться навстречу его пальцам, желая получить как можно больше этой неизвестной, чертовски приятной энергии. Вдохи, стоны. Ещё и еще. Ощущения становились сильнее, она приближалась к пику удовольствия, не зная, что будет за ним. Чио обняла его, будто испугавшись того, что случится, но от жара его тела она лишь ускорила свой оргазм. Садао придерживал её за выгнутую ему навстречу талию, ощущая, как её тело расслабляется, подергиваясь от внезапных взрывов разливающейся по всему телу нежности. Он пальцами почувствовал, как ткань промокла под её соками, и улыбнулся. Чио устало расслабила руки, но не отпустила его. С его лица не спадала самодовольная улыбка.

— Что это… — он поцеловал её в губы, не дав договорить, затем отстранился и вопросительно на неё посмотрел. — Что это было? — спросила она, тяжело дыша.

— Оргазм, медсестра ты моя.

— Никогда такого не испытывала.

— О, тогда готовься. Я буду сегодня тебя удивлять.

Он прижался губами к её шее, руками пробираясь под футболкой до груди, поймал своими пальцами её сосочки, ущипнул. Чио, ахнула, вновь начиная возбуждаться. Чувствуя пальцами её нежную чувствительную кожу, Садао захотелось скорее добраться до неё своим языком, и он нетерпеливо разорвал её одежду, спускаясь ниже до ключиц. Он проложил влажными поцелуями дорожку до левой груди, обхватил нежными губами её сосок, втянул, лаская горячим языком. Она помнила, как это делали другие мужчины, помнила, как нетерпеливо и больно они кусали и лизали её, но девушка не испытывала тогда даже толику того, что дарил ей этот убийца. Чио то замирала, чтобы не упустить, не потерять нить удовольствия, то двигалась навстречу мужчине за новыми ощущениями, требуя от него больше нежности, больше страсти, больше себя. Он сжимал и массировал её груди, что привыкли быть связанными лентами медицинских бинтов, словно освобождая их от оков, заставляя их вздыматься, становиться чувствительнее. Обжигающими поцелуями, щекотя её кожу блудливым, влажным языком Садао спускался ещё ниже, изучая её тело своими губами. От его нежности кружилась голова, тело будто выпадало из реальности и чувствовало только его прикосновения, его губы и язык. Он добрался до резинки её домашних шортиков, заставив Чио задержать дыхание в ожидании, но неожиданно вновь поднялся к её губам, прильнув страстным поцелуем, пока пальцы снимали с неё всю нижнюю одежду. Шортики и трусики приземлились куда-то за кроватью, за ними последовали и остатки домашней футболки. Садао оторвался от губ девушки, видя, как её щеки заалели от возбуждения, как глаза горят от желания. Он оглянул её сверху совершенно голую и беззащитную перед ним, сам при этом оставаясь полностью одетый. Эта власть, это совершенное преимущество тешило его самолюбие. Мужчина снова опустился вниз, раздвинул ей ноги, придерживая за колени, осыпал поцелуями её бедра, мучительно долго спускаясь к её набухшей от ожидания промежности. Сначала легкий поцелуй, который заставил Чио испуганно вздохнуть.

— Садао… — затем глубокий. С терзающим от удовольствия языком он полностью принялся ласкать девушку. — Что… Не нужно… — стонала Чио ему в ответ, не понимая, как можно делать такое языком там. Она прикусила свой указательный палец, чтобы сдерживать свои стоны, чувствовать каждое движение, ловить каждое незнакомое чувство. Язык круговыми движениями ласкал чувствительный узелок её промежности, посасывал, менял направление и ритм, спускался ниже, чтобы слизать все вытекшие из девушки соки до последней капли и продолжать терзать её удовольствием. Стоны Чио становились громче. Она снова чувствовала, что что-то приближается. Не давая отчет своим действием, девушка схватила одной рукой его за волосы, другой сжимала простыню и двигалась бедрами в такт его языку.

Вдохи — стоны — крики — срыв.

Её тело снова потеряло всякие силы, расслабилось, ощущая, как волны тепла добираются до каждого его уголочка. Чио отпустила его волосы, и Садао отстранился от неё, присев на коленях, поправил свою прическу.

— Это было неожиданно, — сказал он ей ухмыльнувшись.

— Прости, я не знаю…

— Тш-ш… — он опустился к ней, снова нависнув над ней. — Все в порядке… — он легко поцеловал её щеку. — Снова спросишь, что это было?

— Пожалуй, я не хочу знать, как это называется…

Садао тихо рассмеялся.

— Ты прелесть, Чио. — мужчина прильнул поцелуем к её скуле. — Хочешь продолжить? — Чио заглянула ему в синеватые глаза, не зная, что ответить. Он улыбался ей, его забавляла её растерянность.

Такая сильная и такая беззащитная.

Садао опустился к её левому уху, прикусил мочку, лизнул языком и прошептал, разгоняя волну мурашек по её телу:

— Я долго могу мучить тебя…

Чио вдохнула, чтобы успокоиться.

— Я… — она хотела ему сказать, но слова от смущения застряли в горле.

— Ты?

— Я хочу тебя увидеть, — быстро призналась она, прикоснувшись к его груди.

— М-м-м… — он снова заглянул ей