Город упавшей звезды - Сана Нарциссова

Да, вот так, бери повыше, — Садао повел её выше, к головке. — Видишь чуть стекло? — Чио заметила, как в области уздечки появилась капля прозрачной жидкости от возбуждения мужчины. — Слижи, — потребовал мужчина, Чио не думая сделала так, как он просил, поймав кончиком языка безвкусную жидкость. — Умница, — похвалил Садао и снова направил её голову прямо к самому чувствительному участку органа, одной рукой подставив его под губы девушки. — Поиграй языком, как ты уже научилась. — Чио не используя губы, одним языком стала ласкать его круговыми движениями. — Быстрее... — он глухо застонал от удовольствия, сжимая в руках её волосы. — Хорошо. А теперь открой пошире ротик и вынь язык. — Садао вставил орган в открытый рот девушки, придерживая её за голову и подбородок. Ввел медленно, неглубоко. — Прижми его языком к небу и губками обхвати… Отлично… А теперь…— Садао вторгся в неё глубже, до самой глотки, крепко держа девушку за подбородок и голову, чтобы она не отстранилась. Чио закашляла, схватившись руками за его напряженные бедра. Садао продолжал её терзать, входя в неё дальше, глубже, сильнее, пока его орган полностью не оказался в её влажном, теплом, мягком рту. От его напора, Чио стала задыхаться, пытаясь сдержать рвотные позывы, сжимала в руках его бедра, безмолвно прося прекратить, из глаз текли слезы. Садао остановился только тогда, когда его пальцы, держащие её за подбородок, не оказались мокрыми от слез и не стали соскальзывать. Он вытащил его, но не отпустил её. Чио закашляла громче, жадно вдыхая воздух, шмыкнула носом. Садао поднял её голову за подбородок, заставив на себя посмотреть. Красные заплаканные глаза, набухшие влажные губы, покрасневший нос, мокрое лицо, смотрящее на него с мольбой.

— Моя маленькая прелесть, — проговорил он, прижав свой возбужденный орган к её правой щеке. — С тобой так раньше не делали, правда? — он провел им по её губам. — Он тебе нравится? — Чио не ответила, еле восстановив нормальное дыхание. — Не нравится, что он тебя мучает, да? Потерпи, милая. Я привык получать что хочу… Но, за хорошее поведение, я тебе немного помогу, — произнес Садао и коснулся двумя пальцами одной руки основания её подбородка и отправил короткие импульсы своей ауры. Чио почувствовала, как горло закололи иглы, но это была не боль. Садао временно парализовал мышцы глотки, чтобы Чио не мучал рвотный рефлекс. — Открой ротик, теперь и тебе будет хорошо… Молодец, не забывай прижимать его к небу, если хочешь, чтобы все быстро закончилось.

И он вновь начал двигаться грубее, придерживая её за подбородок. Чио чувствовала себя странно, она совершенно не чувствовала заднюю область языка, отчего и прижимать ей приходилось с трудом. Она чувствовала, как орган входит в неё, минуя язычок, вторгаясь в глотку, но организм не мог этому сопротивляться, девушка чувствовала, что хочет, но не может. Движения мужчины стали ускоряться, сопровождаемые его глухими стонами, вдохами. Быстрее и быстрее, пока он не прижался к ней со всей силы и не закончил ей прямо в пищевод. Чио почувствовала, как что-то вливается в неё, чувствовала, как подергивается его орган, выплескивая новую порцию жидкости. Садао вытащил его не сразу, ещё какое-то время медленно двигался, чтобы все его семя до последней капли оказалось в её рту. Воздействие ауры прекратилось и Чио смогла свободно пошевелить языком и распробовать то, что в неё вливалось. Садао вытащил его, присел перед ней, приравнявшись с ней лицом.

— Глотай, — потребовал он. Чио не хотелось, но она с усилием воли проглотила, поморщилась и недовольно на него посмотрела. — Что ты на меня так смотришь, милая? Не понравилось? Я был очень груб?

— Да, — ответила Чио на все вопросы сразу. Садао улыбнулся, накинулся на неё и уложил на кровать под собой, свободно прижавшись к её телу своим горячим телом, прильнул к её губам нежным поцелуем, вновь вскружив ей голову. Он ласкал её язык своим языком, поглаживал им её губы, отстранялся ненадолго, чтобы осыпать поцелуями её щеки, скулы, краешек губ, и снова возвращался к её губам. Пальцами обеих рук он поглаживал её волосы, область за ухом, шею. Он словно извинялся перед ней, успокаивал её и, наконец, отстранился, чтобы посмотреть в её глаза, и понять, до сих пор ли они смотрят на него обиженно.

Чио снова потеряла голову, ведомая его нежностью, мгновенно забыв про его грубость.

— Так лучше? — спросил он. Чио улыбнулась. — А мне все понравилось, — довольно промурлыкал он.

— Ещё бы, — ответила Чио, затем спросила, вспомнив его вкус. — Ты какой-то кислый, это вкус твоей ауры?

— Нет. Всего лишь моей спермы, — ухмыльнулся Садао. Чио закатила глаза. Садао тихо рассмеялся. Издевается. — У ауры нет вкуса, — произнес он, чуть приподнявшись, и начал поглаживать её тело, пальцами одной руки спускаясь к груди, играя с её сосочками. — У неё есть цвет… — Садао спустился пальцами ниже, прикоснулся к её промежности, которая встретила его бурной волной. Чио вдохнула. — Есть вязкость… — он ласкал её, двумя пальцами поглаживая самые чувствительные области. — Есть сила… — он вторгся в неё одним пальцем. Чио застонала. Он гладил её изнутри указательным и снаружи большим пальцем. Садао смотрел в её возбужденное лицо, следил за каждой реакцией, продолжая её ласкать. Он спустился другой рукой вниз, когда решил, что она готова, и обхватил свой орган, слегка пройдясь по нему пальцами и пристраиваясь к ней поудобнее. Он вынул свои пальцы, приподнялся, смотря ей в глаза, которые горели в испуге, в ожидании, в желании, и аккуратно вошел в неё.

— Садао, — простонала Чио от до боли знакомых ощущений, который вызвал мужчина. Она предвкушала боль, ведь ничего другого после этого она не испытывала.

— Да, сладкая? — он вошел в неё глубже. Чио попыталась уйти, чуть приподняв свои бедра, но Садао настойчиво удержал её и продолжил в неё входить. — Я хочу тебя всю…

Чио часто задышала, от страха и воспоминаний его действия не приносили никакого удовольствия, когда он её насильно удержал, страх только усилился.

— Не надо… — прошептала она.

— Чио… — Садао приблизился к ней, вновь прижался телом, погладил тыльной стороной ладони её щеку, другой рукой продолжал её ласкать, но не входил, давая ей привыкнуть. Почувствовав все его тело, разум стал понемногу пробуждаться, но ощущения