Твое... величество - 3! - Галина Дмитриевна Гончарова

убрал бы его, безусловно, но не все же сразу! Гарем, знаете ли, наследников много, если всех сразу перерезать, можно и яд в бокал получить. Так что Мушаши не торопился.

Медленно, размерено…

Акихико пока был не опасен. Чего не ожидал Мушаши, так это того, что его мать ударит первой. Казалось бы – обычная девка из семьи ремесленника, только и того, что грудь хороша? Что она может?

Многое.

После смерти императора, его жен и наложниц делят на несколько частей. Самых старых отправляют во Дворец стариков, там они доживают свой век, тех, кто моложе, могут оставить во дворце или выдать замуж. За нужных людей, в качестве награды.

Мать Акихико во дворце осталась, растить сына. А заодно втихорца сошлась с начальником стражи. Вроде и невелика должность, да это как посмотреть! Силы в его руках хватит. Раньше, когда был Ишуро Тори, шансов у них не было. А сейчас род Тори уничтожили, и заговорщики поняли – это их шанс. И нанесли удар первыми.

Айамэ тоже была в спальне. И ее любовник, Рю…

И даже слуга, который тоже был с ними связан.

Рю от души пнул Мушаши ногой в бок. Потом все же опустился, проверил жилку на шее.

- Сдох.

- Слава многоликому! – сына Айамэ любила. И не будь его, или родись Акихико девочкой, она бы не стала сражаться. Не стала бы устраивать этот заговор. Но… сын.

Любимый, родной… за своего ребенка и мышь страшнее тигра встанет! Она понимала, что заговор будет обречен на неудачу, что их убьют… но какая разница? Их и так убить собирались! По крайней мере, она умрет в прыжке на добычу, как дикая кошка, а не как глупая курица, которая даже не понимает, что ее тащат на суп!

- Я приступаю, - Рю тоже любил Айамэ. Поменьше, да. И она его любила меньше, чем сына, так что же? И у Рю было, что припомнить императору. Вступая на престол, Мушаши приказал казнить его двоюродного брата. Невелика величина?

А смотря кому! Иные двоюродные ближе родных становятся! Любил он брата, любил, вот и весь сказ! И смерть его прощать никому не собирался.

И если уж Мушаши ТАК подставился, грех это не использовать.

Рю вышел из спальни. Акихико посмотрел на мать.

- Первым указом…

- Да, мой император, - Айамэ опустилась на колени, глядя на сына теперь вровень. Высоким ростом Акихико не отличался.

- Первым указом я отправляю гонцов к Саймону. Хватит ругаться с соседями, пора начинать торговать. Сначала будет трудно, но потом развернемся. И заодно узнать, на каком корабле приплыл Рэн Тори. И отменить указы императора касаемо рода Тори.

- Объявить, что он имеет родство с императорской семьей.

Айамэ не боялась, что двуипостасный свергнет ее сына. Пусть Акихико не будет императором, это не страшно! Явись во дворец дракон – она уговорит сына оставить престол. Но пусть сын живет и радует ее своей жизнью! Пусть живет и будет счастлив!

Хотя вряд ли дракон захочет править. У него были моменты, когда он мог убить Мушаши, сесть на трон… он ничего не сделал. Ему не нужна власть.

Айамэ она тоже не нужна. Она просто не видела иного пути, сохранить сыну жизнь. Его уже два раза пытались убить, один раз погибла сестра Айамэ, второй раз жертвами несчастного случая стали четыре раба… сколько еще судьба им помогать будет?

То-то и оно!

Айамэ с радостью приговорила Мушаши. И постоит рядом с сыном. А потом… она уже не жена императора, она уже почти свободна… может, она и дочку родит? Любимому мужчине?

И сын женится, ей внуков подарит…

Забегая вперед, примерно так и было.

И сплетни про Мушаши ползли, и смерти его особо никто не удивился. Понятно же, Многоликий лишил тебя благословения, вот и результат. Тут и в кубке утонешь, и на ровном месте поскользнешься, да и шею сломаешь… бывает так! Когда Боги лишают благословения – бывает.

Или когда его даруют кому-то другому.

Акихико еще предстояло вырасти, ему еще предстояло узнать про далекий храм в горах, куда ходят поклониться некоей святыне, еще предстояло долгое путешествие, из которого император вернется со вторым обликом, хотя и не дракона, но горного кота.

Двуипостасные все же появились на Шагрене, но это уже совсем другая история. А пока – пока от острова отплывал корабль, унося на себе Рэна Тори и его друга. Они еще не знали, что бояться больше нечего. Их ждал Эрланд!

***

- Ваше величество, - Димас Бустон низко поклонился Марии.

Нельзя сказать, что прием получился теплым и душевным, Мария смотрела без всякой радости.

- Канцлер.

- Ваше величество, я… я умоляю о прощении.

Димас плюнул на гордость и встал на оба колена, склонил голову в жесте подчеркнутого повиновения. Мария посмотрела на это без всякого удовольствия.

- Не стоит унижаться, канцлер. За вас ручался Марк Стоун, и я решилась на этот разговор. Вы можете устроить нам с мужем встречу так, чтобы об этом никто не знал?

- Да, ваше величество.

- Что вы хотите за свои услуги?

Димас посмотрел искренними и честными глазами голодного котика (того, которого с утра кормили всего четыре раза).

- Служить вам – честь для меня, ваше величество.

Мария отреагировала, как и на кошачьи просьбы – насмешкой.

- Я помню вашу службу, Бустон. Не будем… о глупом.

- Ваше величество?

- Что вы хотите взамен? И без лишних расшаркиваний. Не поможет.

Бустон посмотрел в янтарные глаза. Действительно, не поможет. Холодный это взгляд, тяжелый и недоверчивый. Ему не поверят просто потому, что не поверят. Вот и все.

Без обоснований. Без попыток убедить или договориться.

Ему. Не. Верят.

- Ваше величество, я буду честным. Я был преданным слугой короля… до тюрьмы. Теперь я предан лишь Эрланду. А ваша встреча на пользу моей стране.

Мария молчала. Просто смотрела – и в этом золотистом янтаре тонули все возражения и славословия.

- Ваше величество, - сдался Бустон. – А я – двуипостасный?

Мария прищурилась. Коснулась камня.

- Не уверена. Что-то странное… второй облик есть, но если я позову его, вы можете не вернуться, канцлер.

- Не вернуться?

- Остаться зверем.

Этого Димас не ожидал. И это