Твое... величество - 3! - Галина Дмитриевна Гончарова

Аруасий урок усвоил, и не попался ни одному из тех, кто любит убивать… в процессе. И кто превращает парней в куски отбитого мяса – тоже. И в монастыре он решил сделать самое важное. Собрать информацию.

Он это так не формулировал, конечно, но разнюхать, где и чем можно поживиться - это надо! А с Тома работать легче всего. Только попроси – и он на все готов.

Вот и сейчас подумал, а потом махнул рукой.

- Пошли, покажу…

Аруасий и пошел.

Парня после борделя было ничем не напугать, так что сами по себе подземелья его не удивили. А вот гробы… и на них что-то написано? Кажется?

- А что это?

Тома махнул рукой на гроб, который стоял поближе и открытым.

- Это эрры. Еще до Данакта… можешь посмотреть. Ты покойников не боишься?

Покойников Аруасий и правда не боялся. Недавно умерших.

А вот когда им лет по сто пятьдесят – двести… как-то неприятно. Подташнивает даже. Все эти полумумии… вроде и не воняет уже, разложилось все, но противно до ужаса!

- А чего на них написано?

- А, это сколько лет и в какого зверя они превращались при жизни.

- К-какого зверя?

- Это двуипостасные, Аруасий. Умершие двуипостасные. Те, кого хоронили в родовых склепах.

- Ага… а чего они тут? Зачем?

Брат Тома кивнул мальчишке на большой лабораторный стол. На нем лежало несколько костей, стояла ступка, пестик…

- Вот, смотри. Берем частичку тела двуипостасного и измельчаем в порошок.

- Зачем? – у мальчишки аж голос осип. Такого он и в борделях не видел.

- А потом… пойдем со мной.

Темный коридор Аруасия не впечатлил. А вот несколько помещений, в которых вдоль стен стояли клетки – очень даже. И сидели в них люди.

Или уже не очень люди?

Сначала взгляд выхватывал из темноты человекообразные очертания. А потом уже начинали проявляться и другие детали.

Звериные уши.

Скрюченные кисти… уже не рук, а лап, наверное, когти и шерсть.

Нечеловеческие глаза с вертикальными зрачками.

- Глаза меняются первыми, - тихо сказал Тома. – Потом уже все остальное. Но это еще зависит от того, как принимать порошок, и какой именно.

- Не понял? – осип Аруасий.

- Можно давать порошок из кости, внутренних органов, плоти, к примеру. Можно им кормить, можно втирать в раны, можно давать им дышать, можно вводить через клизму… мы подбирали оптимальное сочетание, - разъяснил весьма довольный собой Тома. Впрочем, Аруасием он тоже был доволен, почему нет? Мальчишка не бежит, не орет, спокойно слушает, а что переспрашивает… это понятно. Тома тоже интересно было в свое время. И Винсу. И… как же звали того мальчишку?

Нет, имя вроде и рядом, а а язык не дается… забыл. Не нужно стало, вот и постарался забыть все нехорошее… он потом об этом подумает!

Тома усилием воли отогнал противные мысли и ласково улыбнулся мальчику.

- Что ты спросил, Ари?

- А зачем все это? Ну, вот такие звери?

- Ты же помнишь, когда-то были двуипостасные? И они были сильнее, быстрее, превращаться могли. А мне попался в руки документ, в котором было рассказано, как можно человека… не то, чтобы сделать двуипостасным, но подтолкнуть на эту дорожку.

- И ты теперь это делаешь?

- Я пробую. Многое утрачено, забыто, приходится методики восстанавливать буквально по кусочкам, а это очень сложно, - вздохнул Тома. – Веду журналы, все записываю, наблюдаю… многие умирают, конечно.

- Почему умирают?

- Потому что трансформация проходит очень болезненно. И потом бывают приступы…

- И они превращаться умеют?

- Нет пока, - с искренним сожалением вздохнул Тома. – Я пытаюсь, но пока мы достигли только промежуточных форм.

- Это как?

- Или они полулюди – полузвери, или превращается только часть их тела. Лапы, к примеру…

- а сами по себе они превращаться не могут.

- Нет. Но я над этим работаю.

- Наверное, очень сложно все это помнить, - сказал Аруасий.

Больше ему в голову как-то ничего не пришло. А орать во все горло было нельзя. Хотя и очень тянуло.

Да что ж тут такое творится?

И тейн знает, и храм… ей-ей! В борделе было как-то лучше. И спокойнее!

- Да, - раздулся от гордости Тома. – Я все помню! Если захочешь, я тебя научу, будешь мне помогать!

Аруасий едва успел язык прикусить. Как-то резко захотелось сказать, что лучше в петлю! Да вот беда – нельзя, могут и правда устроить такое.

Но и заниматься этим…

Да лучше милостыню под забором выпрашивать!

Не прожил бы Аруасий столько в борделе, не будь у него чуйки на всякое нехорошее. И вот сейчас эта чуйка дуром вопила, что бежать надо! Бегом, и подальше, и побыстрее… а потом оглянуться – и еще три раза по столько же отмахать!

Только вот показывать этого нельзя. И лучше…

- Мне бы пока хоть читать научиться! Это же сложно, наверное?

- Очень сложно, - Тома в эту минуту был похож на индюка. – Не переживай, я тебя научу.

Аруасий кивнул.

- А они нас слышат?

- И понимают.

- А…

- Я давно отучил этих тварей разговаривать, когда их не спрашивают. Так проще, поверь мне. Материал не должен открывать рот понапрасну.

И Аруасий содрогнулся от тона, которым это было сказано. Равнодушного и жестокого.

Не люди, нет. Материал.

Ей-ей, в борделе ему было уютнее и безопаснее.

***

- Столица!

Мария из кареты глядела на ворота Рента и пыталась осознать, что чувствует. Получалось плохо.

Вот… и не была она тут счастлива, и не будет, наверное. Но вернулась же! И что-то такое накатывает… в этом городе она пришла в себя. Считай – малая родина?

- Мама, я боюсь, - честно сказала Анна.

Мария притянула дочку к себе поближе.

И хотела она оставить малышку, да куда там! Анна уперлась так, что ее бы и шесть слонов не свернули! В итоге,