Соединенные Штаты России 3 - Полина Ром

командира показалось едва ли не отчаяние. Можно было не сомневаться — Степан не дрогнет ни перед какой опасностью, и с радостью отдаст жизнь за родную Ладогу. Но что делать сейчас с Римом — он, похоже не знал. На его лице читались и обида и разочарование, и непонимание.

— Андрей, почему ты не сказал мне, что ты князь? — заговорил Степан сразу. — Почему ты молчал⁈ Я же к тебе, как к другу… как к брату!

— Степан, — устало сказал Рим, — у нас мало времени.

— Так что, мне кланяться в ноги тебе теперь? — продолжал гнуть свое парень.

— Не надо кланяться! — крикнул Рим. — Я пришёл к тебе сейчас не как князь, а как друг и брат. Мне нужна твоя помощь.

— Сделаю что смогу! — сказал Степан, вытягиваясь в струнку.

— Вольно, — махнул рукой Рим, прислоняясь к стене и, кривясь, оглядывая развешанное на стенах оружие. — Слушай, Стёпа, тут такое дело… Кстати, где Василий?

— Отправился изучать новую тропу наудачу, — сказал один из витязей. — Версты четыре отсюда будет, на запад.

— Далеко, — покачал головой Рим.

Значит, Быка нет в башне. Что ж, может, оно и к лучшему. Хотя его помощь сейчас бы не помешала. Но после того, как пришлось невольно рискнуть жизнью Фифы — ставить под угрозу ещё и Быка было бы попросту неправильно.

— Когда Василий придёт — отправь его в Ладогу, — сказал Рим. — Передай ему, что Анжела вернулась.

— А сам ты что, Андрей? — спросил Степан с искренним братским участием.

И Риму захотелось сразу поменяться с ним местами. Лучше бы, наверное, Феофан в нём опознал не князя, а одного из стражников на стене. Стоять здесь с копьём, всматриваться в туман на водной глади, не думать ни о каких делах государственной важности, не мыслить категориями веков, континентов и вселенских хлопот, чтобы наибольшей проблемой твоей было, какое письмо принесёт Сокол в этом году с очередного корабля.

— Степан, дело наше изменилось, — заговорил Рим, наконец собираясь с мыслями. — Я был в Москве и говорил с царём и с боярами. Запрет на драку со шведами отныне снят. Если кто от них к вам сунется — вольны вы перебить их на месте.

Витязи радостно взметнули в воздух мечи и копья. Лишь Степан выглядел напряжённым. Чувствовал подвох.

— Слушайте, братья, — сказал Рим, выпрямляясь во весь рост. — Враги — скорее всего, шведы, — скоро попробуют взять Ладогу. И начнут они с вас, с этой крепости. Ладоге на помощь войско придёт из Москвы. Но это займёт много дней. А сами мы город не убережём. Нас слишком мало.

— И что же делать? — спросил Степан.

— Молиться, — ответил Рим едва ли не механически. — И быть готовыми к сражению, да стоять насмерть. Атака может быть в любой день и час. Быть может, к нам уже идут из Копорья. А может, будут ждать недели. Так что будьте здесь, братья, и готовьтесь к обороне.

— Что будешь делать ты, Андрей? — спросил Степан.

— То, что умею лучше, — сказал Рим, наконец отобрав себе взглядом предпочтительное оружие. Он подошёл к стене и взял два ножа.

— Броню бы мне… — пробормотал Рим. — Стёпа, дай свою.

Командир витязей тут же с готовностью стащил себя доспех — кожаный, с железными пластинами, — надел на Рима через голову, помог ему подпоясаться ремнём.

— Тяжеловат, но справлюсь, — сказал Рим. Мечом и копьем он всё ещё воевал плохо. Взять, что ли, щит для обороны?

Нет. Любая снаряга или оружие, которыми не умеешь пользоваться как следует, лишь снижают твои шансы выжить. Так что Рима не оставляло чувство, что на дело он отправляется всё равно что голый.

— Пойду встречать гостей, — сказал он, открывая дверь.

— Давай я пойду с тобой! — воскликнул Степан.

— Нет, братья, не надо, — сказал Рим. — Это не ваш бой. Не поминайте лихом.

Забыв про усталость и сон, Рим быстрым шагом углубился в лес — на восток, в сторону Копорья.

* * *

Как это обычно и бывает, в самый неподходящий момент погода стала ухудшаться. Туман с озера пополз настолько густой и промозглый, что, казалось, зубы стучат сами по себе. В этом Рим старался находить и положительную сторону. Например, что так он точно не заснёт.

В своей оценке действий врага перед Степаном он, конечно, поскромничал. Не было в их распоряжении никаких недель. Даже дня не было.

Расклад был очень простым. Враг в Копорской крепости, скорее всего — уже в курсе, что покушение сорвалось. И война почти неизбежна. Поэтому, чтобы не допустить войны, шведы попробуют взять берег. С той разницей, что Рим не был уверен, действительно ли это будут шведы. Да и, в сущности, какая разница? В Копорье могли заседать гости откуда угодно. На Ладогу могли двинуться поляки, датчане, ливонцы, германцы. И это не считая десятков самых разных народностей попроще, силами которых прогрессивная Европа обычно и предпочитала пользоваться в своих захватнических войнах. Любой, кто сейчас придёт с востока — враг. Это главное.

Рим прислонился к дереву, весь превратившись в слух. Он старался подмечать всё. Шелест травы, хруст веток, направление движения птиц над головой — перелетные как раз косяками двигались по известному им одним маршруту. И, главное — он старался подмечать всё необычное, все что не впишется в мирное течение лесной жизни.

В этом вопросе конечно, у витязей из башни было больше опыта. Но в этом и крылось их слабое место. Степан со своими ратниками вели бой по своим правилам. Вели себя предсказуемо. Рим в этом плане был всё-таки человеком из другого времени.

И, отдыхая, прислонившись к древесному стволу, Рим думал о том, как странно все-таки порою меняются судьбы целых государств. Подобно тому, как три оставленных им бревна где-то по дороге в Москву в будущем лягут в основу города — так и будущее Ладоги, а вместе с ним, возможно, и всей Руси, зависело от того, кому будут принадлежать обе крепости на этом берегу.

Рим достаточно хорошо изучал военное дело, чтобы понимать простые истины. Все войны происходят от того, что кто-то с кем-то не договорился. Но даже в случае провала переговоров судьбоносное влияние имеет фактор того, кто раньше займет выгодную позицию на нужной локации.

Весь его военный опыт служил лишь подтверждением этой простой мысли. Баррикады на улицах Парижа — казалось бы, тьфу, мелочь. Какие-то несчастные телеги с бочками. Но в альтернативной вселенной герцог Генрих де Гиз благодаря ним сумел прогнать из Лувра самого короля. И не захватил трон лишь потому, что это ему не было нужно.