"Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27 - Дмитрий Валентинович Янковский

Темница. Допрос. Изоляция.

Наверняка кто-то считал, что это слишком уж похоже на очередные репрессии. Но с волками жить — по-волчьи выть, и других, более надежных методов я пока не придумал.

А сам Морозов исчез. Буквально растворился в воздухе по мановению волшебной палочки. Последний раз его видели за пару часов до выступления Гагарина по телевидению. Кто-то говорил, что его сиятельство снялся на вертолете и ушел в сторону Ладоги, чтобы раствориться в карельских лесах. Кто-то шептал про подземные ходы под Смольным, про старые убежища… А кто-то был уверен, что бывшего главы Совета имперской безопасности уже давно нет в стране — пересек границу под чужим именем и теперь пьет бренди в какой-нибудь уютной резиденции иберийской контрразведки.

Лично я смеялся над первыми гипотезами и сомневался в последней. Очень не похоже на моего старого друга. Особенно после того, как мне пришлось убить его сына. Уходить — не в его духе. Нет, Морозов просто взял передышку. Притаился в каком-нибудь углу, как матерый волк во время травли, и ждал удобного момента, чтобы отомстить.

Что ж. Я уже давно привык оглядываться по сторонам.

В розыске были и все его ближайшие соратники. Те, кто еще недавно сидел в кабинетах и рассылал приказы по всей стране. Те, кто ставил подписи, когда списки заключенных уходили вниз, в подвалы. Те, кто ходил с папками и высокомерными взглядами, теперь — стали беглецами.

Книппер тоже был среди них

И меня это удивляло — до сих пор. Я считал старика куда сообразительнее. Но то ли он успел слишком сильно замараться, поставив на Морозова, то ли у него были какие-то личные обиды — не знаю. Я не жалел, что не прикончал его там, в безымянном баре, где нас с Гагариным пытались взять четверо высокоранговых Одаренных, но почти не сомневался, что случись нам встретиться еще раз, в живых останется только один.

А город… Город просто жил.

Питер умеет притворяться. Снаружи — все как прежде: кофе, дождь, брусчатка. Люди спешат по делам, спорят в очередях, обсуждают погоду и сериалы. Но если задержаться взглядом, если присмотреться — увидишь: они ждут.

Сквозь музыку в наушниках, сквозь шелест новостей, сквозь шум трамваев — они прислушиваются, пытаются понять: не вернется ли снова то время, когда они боялись высунуться на улицу.

Не вернется. Пока мы здесь — не вернется.

По крайней мере, мне очень хотелось в это верить.

* * *

Дверь распахнулась настежь — так что створка с грохотом ударилась о стену, и в кабинет влетел взмыленный Корф. Выглядел бедняга так, будто его подстрелили где-то в коридоре, и он, истекая кровью, добрался до меня только благодаря силе воли.

Хотя, присмотревшись, я констатировал, что потеря крови юному Корфу не грозит. А вот немного дополнительных занятий физкультурой явно не повредило бы: он тяжело дышал, лицо пошло красными пятнами, а пальцы, сжимающие планшет, подрагивали.

— Нашли! — выдохнул Корф, немного отдышавшись. — По камерам засекли!

— Кого? — я подался вперед и невольно впился пальцами в столешницу.

— Книппера!

Я с трудом сдержал вздох разочарования. Мне хотелось услышать другую фамилию, но… Но и эта звучала неплохо. Для начала сойдет.

— Говори нормально, — Я откинулся на спинку кресла. — Где и когда его видели?

— В Сортавале, — ответил Корф. — Вчера вечером. Камера наблюдения на въезде в город. Книппер замаскировался, но сомнений нет — это он.

— Он еще в городе?

— Похоже на то. По крайней мере, не выезжал. Может, конечно, ушел куда-то в леса пешком…

Я покачал головой.

— Нет. Не его стиль.

Поднявшись, я подошел к окну.

Сортавала. Маленький, сонный городок в Карелии, но довольно важный железнодорожный узел. Практически Финляндия. А там еще немного — и все пути перед тобой. Слиться с толпой, аккуратно выехать через границу, предъявив поддельный паспорт… Если найдутся заинтересованные лица — а они наверняка найдутся — уйти легче легкого. А дальше — беги куда хочешь, покупай себе новую жизнь хоть в Соединенных Штатах, хоть на архипелаге, хоть в Альпах…

— Мне нужен список поездов, уходящих из Сортавалы в ближайшие сутки, — задумчиво проговорил я, все так же глядя в окно.

— Уже, — Корф усмехнулся и победоносно потряс планшетом. — Через четыре часа уходит поезд на Юваскюлю.

— Ювяскюля… — повторил я вслух. — Красивый город. Маленький, аккуратный. И, можно сказать, рукой подать до Швеции.

— Именно, — кивнул Корф. — Он хочет раствориться. А потом, глядишь, всплывет лет через пять — уже без волос, зато с шведским паспортом и колонкой в каком-нибудь эмигрантском журнале.

— Или в подкасте. — Я скривился. — С рассказом о том, как все было не так уж однозначно.

Мы помолчали. Я подумал, кивнул сам себе и озвучил решение:

— Готовим вертолет и группу захвата. Из Особой роты. Вылет — через час. Я пойду за старшего.

— Не много ли чести для одинокого беглеца? — удивился Корф.

— Во-первых, он не просто беглец. Он — высокоранговый Одаренный. «Двойка», а то и «единица». Без меня с ним справиться будет намного сложнее, если вообще возможно. А во-вторых… — Я усмехнулся. — Во-вторых у нас с Иваном Людвиговичем остались кое-какие недомолвки. И я бы хотел завершить разговор. Лично.

Корф вздохнул, слегка втянул голову в плечи, и на миг показалось, что в его глазах я увидел отблески горящего вокзала Сортавалы — уж очень недвусмысленным был взгляд товарища. Я улыбнулся.

— Ты тоже собирайся. И Камбулата позови.

— Понял. — Корф уже развернулся, но замер в проеме. — А Поплавский? То есть… Жан-Франсуа?

Я на секунду задумался. Перед глазами встала ухмылка француза, его фирменное «Мсье, неужели вы всерьез…» и тот тон, которым он мог довести до инфаркта кого угодно — от солдата-срочника до штабного генерала.

— Пусть сидит здесь, — буркнул я. — Это — наше дело. Внутреннее.

— Он будет недоволен.

— Значит, день пройдет не зря, — я лишь пожал плечами, всем видом показывая, насколько мне безразлично недовольство гражданина Третьей Республики.

Корф тихо хмыкнул и ушел, затворив дверь куда аккуратнее, чем открывал. И я остался наедине с собой, картой и мыслями.

Сортавала, значит, да?

Будем надеяться, что я прав, и Книппер действительно собирается уйти по железной дороге. Потому что ловить его по карельским лесам ой как не хочется… Впрочем, если понадобится,