Секунду, я что злодей? - Игорь Берков

— Они-чан, мотто ясасусе шитья. Хога и ё, — повернув голову, сказал я единственную фразу, которую знал из анимешного языка.

Значило это «Братик, ты должен быть нежнее». Вроде мысль понятна.

— Сук-ка, — отрывисто ответил самурай.

Туловище мехи медленно съехало в сторону, а как только коснулось земли, взорвалось розовым пламенем.

Когда огонь миниатюрного грибка обратился в дым, с неба упала дрон-камера, затем вторая. Вдалеке свалилось еще несколько штук. При смерти «преследователь» выпускает эми-заряд, сжигая всю незащищенную электронику.

— Эй, — позвал командир, — Что там? Он всё?

— Всё, — ответил я, — И никакого Тузика не надо.

Как же я крут. И никакого Экспансии не надо.

Пинком я перевернул злополучный контейнер, и Туз получил свободу. Сразу вскочил на ноги, ощупал их и, рассмеявшись, уставился на меня.

— Целёхонькие! Ай да ножки мои, ай да ножки…

— А у меня вот чё, — я сурово показал дырку на ладони, — Пошли.

Следующим пунктом назначения стал кратер Люсии. Левой я сорвал с ее шеи магический усилитель. Выбросил в сторону. Также поступил с красной перчаткой.

— Если интересует, зачем она так поступила, я могу задать пару вопросов, — озвучил командир, вернув образ эстета.

— Так я и сам могу, — ответил я, вытаскивая проказницу из кучи мусора.

Уж я ей задам вопросы. Так задам!

— Сами вопросы можешь озвучить и ты, я просто сделаю так, чтобы она не смогла соврать.

— В каком смысле? — спросил я, закидывая тело Люсии на плечо.

— Проникну в ее сознание, причешу пару мыслишек. Ложь станет невозможна на чисто физиологическом уровне.

Эх, и почему я не родился менталом. Такой простор, такой простор. Но вслух я озвучил:

— Ужас какой. Командор, ты уж прости, но я был о тебе лучшего мнения.

— А что не так?

— Вмешиваться в свободу воли, — скорчив недовольную гримасу, я зашагал прочь от кратера, — это самый античеловечный поступок из всех. Ты буквально низводишь людей до состояния компьютерной флешки. Превращаешь их в простую коробочку с информацией. Не стыдно?

— Так она же напала на нас.

— Напала на меня, — поправил я.

Я залез внутрь контейнера, того самого, в который недавно влетел. Ультрафиолетовая подсветка всё еще горела, значит, электромагнитный импульс до сюда не дошел.

Люсию усадил на металлический стул с дырками в седалище.

— Сейчас ведь не средние века, — продолжил я. — А мы с тобой не должны скатываться до тупого звериного состояния. Мы не какие-то там монстры.

С пола взлетели кожаные ремни и обвились вокруг рук и ног Люсии. Надежно зафиксировать девушку — есть.

— Поэтому, в соответствии со всеми принципами гуманизма, — я сложил на груди руки, — Мы будем пытать ее, пока она сама всё не расскажет. Заметь, по собственной воле.

— Разумно, — кивнул командир.

— Чего?! — Люсия задергалась, перестав делать вид, будто находится без сознания.

Стоило ей распахнуть глаза, как на другом конце контейнера включилась объемная голограмма. На таком же точно стуле сидела фурри-драконесса. Ее ноги были в тазике, а ремни связывали длинную чешуйчатую шею.

— Ты готова познать всю сладость нестерпимой боли? — простонала дракониха.

— Так это не пы… — попытался воскликнуть командир.

— Нет, — я прервал его, — Не договаривай.

Туз молча уставился на пол, с нескрываемым омерзением встал подальше от светящихся в ультрафиолете пятен. В любой другой ситуации я бы поступил также, но перед объектом пыток показывать слабость нельзя.

— Приступим. Фьють, фьють, — под мой неумелый свист с пола, будто две змеи, поднялись клеммы, соединенные с аккумулятором. Шаркнули друг о друга, выпустив фейерверк искр, — сейчас ты нам всё расскажешь.

— Хорошо, хорошо! Что сказать? Что?! — еще сильнее забилась девочка.

— Да не беги ты вперед паровоза, я еще пытать даже не начал, — змейки подплыли к ее телу. — За что тебя ущипнуть? Руки? Грудь? Ноги?

— Не надо меня щипать, я скажу. Скажу-у… — начала задыхаться Люсия.

— Руки, грудь или ноги, а, Люсия? Выбирай!

— Пожалуйста, не надо…

— Тогда я сам выберу.

— Момент, — одернул Туз, — давай послушаем. Может и правда скажет.

Я присмотрелся к лживому напуганному личику.

— Ну давай, — со скрипом согласился я, — хотя мне кажется, без пыток она будет молчать как рыбка.

— Что говорить? — обреченно спросила Люсия.

— Вот видишь? — усмехнулся я, — Да она же издевается.

— Зачем ты на нас напала? — произнес Туз.

— Я просто хотела спасти брата, извините…

— Брата? — переспросил я, не поверив своим ушам. Причина настолько идиотская, что фитилек гнева вспыхнул мгновенно, — Говоришь, брата спасти?! Брат пытается тебя убить, идиотка, это я спасаю тебя от брата! Я!

Лицо девушки затряслось, сначала я решил, что от страха, но…

— Дурак, это другой брат! — закричала в ответ Люсия, — убить меня хочет Голден, а спасаю я Вельдана, понятно?!

— Так а хрен ли ты молчала?! Зачем руку мне продырявила? — я ткнул ей в лицо испорченной ладошкой, — Могла бы словами об этом сказать. Вас там в золотом домике говорить не научили?

— Я говорила! Я три раза говорила, что это не тот брат, а ты делал вид, что не слышишь.

— Ни одного не помню! — я покосился на командира. — Вот ты слышал?

— Ну вообще, — почесал репу командир, — один раз в окопе, как мы в контрнаступ пошли, второй в лесополосе, и третий перед тем, как ты куклу пошел избивать. Три раза, всё верно.

— Ты специально тихо говорила, чтоб потом напасть, да?! — мои электронные змейки взвились и приготовились к укусу.

Люсия зажмурилась:

— Можешь делать со мной что хочешь, только прошу, пощади Вельдана.

Ммм, а вот это уже интереснее.

— Всё что угодно, значит?

Я много всего могу придумать. Даже не знаю, с чего начать.

— Моя жизнь ничего не стоит, но он должен жить.

— Сделка, — сладко пропел я. — Сделки я люблю. Хорошо, Люсия, я сохраню жизнь тебе и твоему брату… Но цена будет высока.

— У меня нет денег, но если я смогу вернуть место в Золотом…

— А кто говорил о деньгах? — перебил я и поставил ногу на стул между ног Люсии. — У юных аристократок есть кое-что куда более ценное, нежели деньги.

— Люц, ну ты чего, — на плечо опустилась рука командира, — нельзя же так.

— Пусть, — сглотнула Люсия, — если это спасет… Я на всё согласна.

— Отлично, — просиял я, — Я хочу… Два твоих самых сокровенных секретика. Один ты выберешь сама, про другой спрошу я. Соврешь, и сделка отменяется.

— Каких? — тихо спросила девочка.

— Сокровенных, я ведь сказал. Подумай о самой страшной своей тайне. О чем-то, что черным пятном лежит на твоей жизни. О чем ты никому еще не говорила. И, конечно, сюда не подойдут всякие глупости вроде «в тринадцать подружки предложили мне разрешенки,