Шутки Богов. Новая ответственность - Хайдарали Мирзоевич Усманов

лотосу – спокойная, величественная и холодная, словно отражение луны на воде. На ней было лёгкое платье из белого шёлка с узором драконьих чешуек, а волосы были собраны в высокую причёску, украшенную нефритовыми шпильками.

Соён низко поклонилась, но не успела произнести ни слова – княгиня слегка улыбнулась и сама заговорила:

– Я знала, что ты придёшь.

Слова эти прозвучали так естественно, что у Соён мелькнула мысль о том, что всё то, что она решала долгими ночами, Ло Иньюй знала заранее.

– Иди со мной. – Княгиня мягко кивнула и поднялась. Вместо того чтобы продолжить приём, она жестом приказала служанкам проводить их в иные покои.

Они оказались в саду за дворцом. Здесь, среди искусственных скал, журчащих потоков и цветущих слив, стоял небольшой павильон из чёрного дерева. В нём и расположились княгиня и гостья.

Соён почувствовала, что именно здесь должен состояться настоящий разговор. Слуги удалились, и в саду повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев.

– Ты хочешь попасть в долину Дракона. – Сказала Ло Иньюй, глядя прямо в глаза. – И я знаю зачем.

Соён опустила взгляд, её пальцы сжались в складках платья.

– Я… – она сделала паузу. – Я хочу быть рядом с Императором. Не просто как его вассал. Моя семья… и я сама… мы верим, что сможем быть полезны.

Ло Иньюй чуть приподняла бровь. В её глазах сверкнула искра понимания.

– Ты говоришь о браке?

Слова прозвучали прямолинейно, без прикрас. Соён почувствовала, как сердце гулко ударило о грудь. Она сжала губы и кивнула, не в силах отрицать очевидное.

Княгиня же оставалась спокойна. Она взяла в руки чашу с зелёным чаем, поднесла её к губам и отпила глоток.

– Многие благородные дома мечтают о том же. Но знай, что дорога к нему закрыта не только каменными горами и печатями-пропусками. Она закрыта и тем выбором, что он сделал. Император не желает втягиваться в политику. Он – меч, обнажённый против пробуждающихся древних чудовищ. Всё остальное он доверил нам, его жёнам.

Ло Иньюй отложила чашу и мягко продолжила, но в её голосе зазвенела скрытая сталь:

– Если ты думаешь, что брак даст тебе доступ к его силе – ты ошибаешься. Это лишь увеличит твою ответственность. И твоя семья должна понимать это.

Соён подняла глаза, её лицо горело, но в нём не было стыда – лишь решимость.

– Я готова. И моя семья тоже. Мы не ищем выгоды. Мы хотим служить.

Ло Иньюй смотрела долго и внимательно. Наконец она вздохнула, словно сама себе признавая: в словах девушки есть искра истины.

– Тогда слушай. Долина Дракона закрыта для всех. Даже княжеским домам туда не войти без его воли. Но если ты действительно хочешь доказать, что достойна быть рядом с ним – докажи это делом, а не словами. Мир трещит, древние твари пробуждаются. Тот, кто не боится шагнуть в бездну вместе с ним – может однажды оказаться рядом.

С этими словами княгиня поднялась. Ветер зашевелил её белое платье, и в глазах её, спокойных, как ночное озеро, впервые мелькнула тень испытующей строгости.

– Подумай, Соён. Подумай хорошо, прежде чем просить о браке.

Соён сидела молча, слушая, как журчит поток в саду. В груди её пылало. Она знала – отступать уже некуда. И в этот момент она ясно осознала, что дорога к долине лежит не через стены дворца, а через то, что она готова отдать взамен.

Сейчас, когда Соён сидела в покоях княгини Ло Иньюй, и чем дольше тянулся их разговор, тем сильнее она чувствовала – дверь в долину Дракона закрыта для неё намертво. Всё, что у неё оставалось, – решимость доказать, что она достойна хотя бы стоять рядом с Андреем.

После беседы с княгиней она вышла из дворца с холодом в душе, но и с зародившимся планом. Ведь она поняла, что Ло Иньюй, несмотря на мягкую улыбку и вежливые слова, ясно дала понять. Что в долину не пройти даже ей, дочери великого дома. Не пропустит никто, кроме самого Андрея. Но в словах княгини прозвучала тонкая нота испытания:

“Ты хочешь приблизиться к нему? Докажи, что в твоём сердце есть не только желание, но и сила.”

………..

Через несколько дней в столице вспыхнула тревога. Один из торговых кварталов заполонили слухи о появлении странного зверя, вырвавшегося из старых катакомб. Говорили, что это был осквернённый дух, питающийся страхом людей, и что уже несколько благородных домов направили туда своих людей. Но, когда появились первые жертвы, они поспешили отступить. Ни один из старших не хотел рисковать ради дела, которое не сулило славы и богатства, только кровь и проклятия.

Соён услышала об этом во дворце: в зале для аудиенций один за другим представители домов отказывались от задания, кивая друг другу с натянутыми улыбками. “Не наше дело…”, “слишком опасно…”, “пусть Император сам решает…” – именно эти слова и стали тем, что врезалось в её память. Но она поднялась и вышла вперёд, когда в зале повисла тишина.

– Если ни один из домов не решается. – Голос её прозвучал яснее, чем она ожидала. – Тогда я возьму это дело на себя.

Удивлённые взгляды обратились к ней. Старейшины хмыкали, женщины перешёптывались. Кто-то даже усмехнулся. Мол, дочь Хваджон идёт на смерть, чтобы напугать других. Но Ло Иньюй, сидевшая на возвышении, только прищурилась, в её глазах мелькнул интерес.

В катакомбы Соён отправилась не одна. Несколько молодых воинов из её семьи пошли за ней – то ли из верности, то ли по приказу её деда. Но ещё у входа в катакомбы они начали мяться: воздух был тяжёлым, будто пропитанным сыростью и тлением, а стены вибрировали от невидимого дыхания.

– Госпожа… – Сказал один из её спутников. – Давайте лучше дождёмся воинов дома Ло или Хун. Это безрассудство…

Но Соён только взглянула на него. В её глазах горела такая решимость, что мужчины отвели взгляд.

– Если вы боитесь – возвращайтесь. Это мой путь.

Она шагнула вперёд, и факел в её руке затрепетал, словно поддерживая её решимость. Катакомбы встретили её мраком, эхом собственных шагов и странным шепотом, от которого волосы вставали дыбом. С каждой минутой идти становилось тяжелее. Стены покрывались символами, искажёнными временем, а воздух густел, превращаясь в вязкую тьму.

В конце коридора её уже ждало существо. Оно не имело чёткой формы. Его полупрозрачный силуэт, изломанный, как зеркало, разбитое на куски, слабо виднелся в полумраке. Из его тела струились клочья чёрного дыма, и каждый вздох чудовища сопровождался давлением на разум, словно сама память Соён пыталась разорваться