Лейтенант империи. Часть вторая - Александр Четвертнов

Рядом с ними тут же оказался Клим. Показал им удостоверение, что-то сказал. Аристократы вернулись на места, а коллеги Разумовского встали за их спинами.

В зал вернулась относительная тишина и сосредоточенность на нас. Но момент был упущен. С левого ряда, где в основном и сидели дворяне Владивостока, стали раздаваться удивлённые возгласы. Они становились сильней, пока мы шли. Когда же мы поднялись на сцену, они обрели ясность.

— Что происходит⁈ — громко задавал вопрос мужчина с пятого ряда.

— Зачем они идут туда⁈ — вторил ему другой аристократ.

— Что они делают⁈ Где охрана⁈ — голосил кто-то.

— Господа, прошу тишины и минуту внимания, — на сцене появился распорядитель. Он снял с головы цилиндр, махнул им и стукнул тростью по подмосткам. — Прежде, чем мы начнём аукцион, у нас просили пятнадцать минут для публичного мероприятия. Пять минут уже прошло. Так что не будем медлить.

Мужчина снова махнул цилиндром в руке и, повернувшись к нам, громко, на весь зал, произнёс:

— Иллирика Данактовна, графиня Юдина, здесь есть люди, которые просят помощи твоей!

— Кто эти люди? — звонко выкрикнула Лира, сжала мою руку, отпустила и сделала шаг вперёд. — Не вижу их! — добавила она, оглядев зал.

Зрители с правого ряда поднялись в едином порыве. Слитно, одновременно. Сотня, а то и больше, мужчин, женщин и детей.

— Мы те люди! — грянул хор из их голосов, а по моему телу пробежали мурашки. Настолько слитно и мощно они говорили, словно глотка у них одна на всех.

— Да вы совсем рехнулись⁈ — воскликнул какой-то толстый аристократ с левого ряда, он вскочил с места и стал пробираться к проходу.

— Что вам надо⁈ — Лира не обратила внимания на толстяка.

— Мы слепы, — грянул хор, — мы глухи!

— А вы, что сидите, — верещал толстяк, протискиваясь меж других аристократов, — не видите, что происходит?

— И что Вы от меня хотите⁈ — спросила Лира.

— Стань нашими глазами. Стань нашими ушами. Говори за нас и говори, что нам делать. Ибо глупы мы, и не ведаем, куда идти и что творим. Веди нас! — прогремел хор.

Толстяк аристократ пробрался, наконец, к выходу из ряда кресел, и там его встретил Ерастов. Я не слышал, что дядя Саша сказал ему, но тот, вдруг, стал похож на сдувшийся шарик, и молча застыл в проходе.

— Клянусь думать о вас и направлять вас! — выкрикнула Лира.

— Клянёмся слушать тебя и выполнять волю твою! — ответил хор.

Слова отзвучали. Лира выдохнула. Люди уселись на места.

— Церемония принятия вассальной присяги завершена! — объявил распорядитель, — да начнётся аукцион.

Ноги у Лиры ослабели, и мне пришлось напрячься, чтобы никто этого не заметил. Подхватил её за талию. Помог ей спуститься со сцены и подвёл к нашим местам. На ходу заметил, что Клим выводит двоих аристократов. Тех самых, что вскочили вначале. Видимо, заговорщиков, казначея и главу.

— Господа, сегодня у нас чудесные лоты из системы Святогор, — громогласно объявил распорядитель, — но есть и те, что расположены в нашей системе. — Он эффектно, как заправский артист цирка, раскрутил в руке трость и добавил: — первый лот, горнодобывающее предприятие с алмазными шахтами…

— Постойте! — в левом ряду вскочил на ноги аристократ из местных, — остановите аукцион!

— Почему это? — удивился ведущий.

— Мы все объединились против графини Юдиной и Турова, — мужчина указал рукой на Лиру.

— И что? — ведущий зажал трость подмышкой.

— Мы создали фонд под руководством графа Ариафина, — сказал мужчина, взмахнув руками, — чтобы он мог выкупить, если не все, то большую часть лотов аукциона.

— И что? — Ведущий, судя по его интонациям, начинал терять терпение.

— Но его только что увели люди Юдиной! — воскликнул мужчина.

— И что? — с нажимом спросил ведущий.

— У нас нет денег для покупок, — взмахнул руками мужчина. — Остановите аукцион, пусть вернут графа Ариафиана, на каком основании…

— Граф Ариафин обвинён в государственной измене, — оторвался от стены около входа Клим.

— Что за чушь⁈ Кто вы?

— Я руководитель тайной канцелярии Владивостока, Разумовский Клим Евгеньевич, — представился Клим, и мужчина захлопнул рот. Слова, готовые сорваться с его губ не прозвучали. Он моргнул несколько раз и рухнул на своё место.

— Получается, деньги для аукциона есть только у Юдиной, — произнёс кто-то с первого ряда.

— И что? — хмыкнул распорядитель, и тут же пояснил: — мы всего лишь организуем и проводим мероприятие. Финансовое состояние участников беспокоит нас только в момент взаиморасчётов.

Больше никто ничего не кричал.

Даже не шептались.

Распорядитель объявил лоты, а мы стали покупать. Не только Лира, но и все аристократы Святогора — её вассалы. План Деда завершился блестящей победой. План Лиры — я оглядел аристократов Владивостока, без денег они выглядели раздавленными — тоже. Её месть исполнилась.

— Знаешь, — прошептал я, — они начнут распускать слухи.

— Пусть, — улыбнулась Лира, — пусть все знают, что мою семью нельзя трогать.

Она положила голову мне на плечо, и я поцеловал её в макушку. Я всецело её поддерживал. Пусть все знают, что нас не стоит трогать.

* * *

За два часа мы купили всё. Вернули все предприятия рода Иллирики. Чуть позже она заберёт их у вассальных родов. Обменят на старые предприятия. Не все, конечно же. Многое останется в руках моего рода и тех, кто был с нами на войне против Раксы.

Отдельным довеском шли предприятия на Владивостоке. Как и говорил распорядитель, несколько лотов оказались местными. Ничего серьёзного и нужного. Квота на разработку астероидов класса «С» в системе Владивостока и несколько предприятий на самой планете. Мы купили их потому, что могли.

Хотя, Кирилл Русланович, казначей рода, покупке обрадовался больше меня.

— Отличное приобретение, — говорил он нам на ходу, от возбуждения поглаживая лысеющую макушку, — вложимся в добывающие платформы и начнём поставку на планету. Вместе с фабриками это готовая производственная цепочка. Углепластик, силикаты…

— Погодите радоваться, — усмехнулся Ерастов, — Если суд признает связи местных заговорщиков с орденом, то будет новый аукцион. Уже на их имущество.

Кирилл Русланович икнул. Дёрнулся всем телом и, схватив ртом воздух, надул щёки.

— Бетонян закончил? — спросил