Мир империи землян 3. Объединение - Sleeping

жители выставляли столы и любому в военной форме наливали бесплатно, а если это была форма российской армии, то отказаться и пройти мимо было решительно невозможно. От каждого стола подносили стакан или рюмку, в зависимости от количества градусов в напитке и требовали сказать пару слов. Естественно, что наибольшей популярностью пользовались рассказы очевидцев о самых последних приготовлениях к закрытию межмировой тропы по которой на землю широким потоком текли твари и проходили эльфы-захватчики.

И удивительное дело, таких очевидцев, собери их всех в одном месте, оказалось столько что они бы все просто не поместились и задние ряды не смогли бы ничего толком разглядеть если бы не забрались на плечи товарищей и не достали бинокли. Однако, вот так хитрость, каждый клятвенно убеждал всех остальных, что именно он стоял в первых рядах и чуть ли не лично занёс в аномалию ядерный заряд и прикрывал его с той стороны, не давая чужим закрыть проход или поломать оставленный заряд чтобы тот не взорвался.

Максим Кузнецов, не отставая от сослуживцев, рассказывал внимательно слушавшим его оцтам семейств в окружении домочадцев.

-Первыми на ту сторону пошли тяжёлые танки. Знаете, что такое по-настоящему тяжёлые танки? Это такие штуки, которые на полном ходу мамонта-лича сносят как резиновый мячик. У них впереди вешают отвал и этим отвалом они могут прорубить просеку в рядах тварей пока те тщетно пытаются проколоть броню, прокусить её или перевернуть машину. Только раздавливаемые гусеницами в пыль кости тварей хрустят. Кстати, здесь есть танкисты?

-Ты сам, разве не танкист? -спросили его.

-Не-а, -помотал головой Максим. -Я - пулемётчик. Мы – элита! А танкисты есть? Нету? Ну тогда давайте за них – за танкистов!

Сделав добрый глоток, Кузнецов продолжил: -Значит танки прут прямо через тварей. Вокруг кровищи! Гады бросаются на отвал, тот их шибает. А сверху, на танке, стою значит я со своим пулемётом и отстреливаю тех, которые пытаются наверх запрыгнуть. Сверху танки, если что, беззащитны. Поэтому танкисты и попросили меня их прикрывать. И значит несёмся мы на полном ходу прямо сквозь поток тварей оставляя за собой просеку и въезжаем в аномалию.

-Что там? Что внутри? -посыпались вопросы.

-Внутри? -переспросил, словно бы задумавшись, Максим. -Другой мир, естественно. Вы политинформацию по радио разве не слушаете? Там чётко объясняют: с другой стороны аномалий другой мир, похожий на наш, но другой.

-Так какой он?

-Да у меня не было возможности его долго разглядывать. Листья – зелёные. Стволы у деревьев – коричневые. Трава вроде тоже зелёная. На горизонте горы, но низенькие такие, не впечатляющие. Зато тварей рядом – целое море. Настоящие динозавры. И на каждом эльфы сидят, на наши танки, значит, своих чудовищ натравливают. Но это даже хорошо, что они таки большие. Чем больше цель, тем легче в неё попасть. И вдруг, передо мной, камень падает. Здоровенный такой. В соседний танк попал, чуть уши от звона не полопались. Я, значит, голову задираю, а сверху стая здоровенных птеродактилей. И у каждой сволочи в лапах здоровенная каменюка. Хотят нам на головы сбросить.

Охнула какая-то впечатлительная девица. Максим вернул хозяйке пустой стакан и без промедления получил обратно его полным. Рассказ лился легко.

-Значит танкисты тех динозавров расстреливают, а я их сверху от птеродактилей прикрываю, -продолжил Максим. -И тут наш командир говорит: мол отступаем бойцы, заряд установлен, вы своё дело сделали. А мы только-только разогнались. Но приказ командира – дело такое, пришлось разворачиваться. На одном танке рация отказала так все развернулись, а он один вперёд катит. Потом там уже разобрались, тоже развернулись. Едем, значит, назад, а чтобы тварям прикурить дать напоследок отстреливаем их как только можем.

И вот только вылетели мы из аномалии, как на той стороне сразу бахнуло и нет прохода, как не было. Танк только выехал из леса, даже мелкий подлесок посшибал, не вписавшись в поворот на скорости. А леса того больше нет. Подлесок, который сшиб, вот он лежит, а дальше ничего – вообще ничего. Ровный кусок поля. Даже следы гусениц обрываются.

Там, конечно, сразу налетели учёные. Нас, простых солдат, прогнали, чтобы, значит, не затоптали чего. Но главное мы сделали – закрыли аномалию. Даст бог и остальные закроем. Потом моря почистим. А там и заживём как жили. Нет, лучше, чем жили. Раньше каждый за себя был, а теперь, когда известно, что за границей таятся враги, мы все вместе будем. Чтобы в следующий раз, если вылезет, то сразу бы по зубам и получил. Да так получил, что все зубы у него бы и выпали.

Немного запутавшись в зубах, которые то ли выпадут, а то ли не выпадут, Максим упустил момент, когда из соседнего дома вынесли на улицу телевизор и все, кто ещё не слишком осоловел и не уснул прямо за столом, потянулись к нему.

Закусив острой лепёшкой заставившей его на миг почти протрезветь от разгоревшегося во рту пожара, Кузнецов присоединился к толпе зрителей. Тем более, что показывали местного главнокомандующего, этого, как его там, адмирала Кадрилеса – хотя почему его называют адмиралом если у Бразильского союза почти нет собственного флота, Максим решительно не понимал.

Адмирал что-то вещал на португальском. За более чем полгода проведённые здесь Кузнецов наловчился понимать по-местному, но то ли Кадрилес говорил с акцентом, то ли он просто слишком много выпил, дав себе слабину после долгих дней наполненных одними только сражениями, но понимал сказанное Максим через слово, а то и через два.

Вроде местный главнокомандующий вещал что-то на тему общей сплочённости и необходимости совместных усилий, и прочие благоглупости, которые так любят говорить обличённые властью лица выступая на публику, когда им нечего больше сказать. Однако бразильцы слушали внимательно и не только здесь, во дворе, но и в других дворах тоже потому, что вдруг стало удивительно тихо, исчезли звуки музыки, смеха и веселья. Как будто весь карнавал, по всему городу, поставили на паузу.

-Что он говорит? -поинтересовался Максим.

Мальчишка, у которого он спросил недовольно дёрнул плечом, но оглянувшись и убедившись, что его спрашивает не кто-нибудь, а русский солдат, начал всё-таки объяснять на дикой смеси русского и португальского языков.

-Адмирал говорить: сила в единстве. Говорит: нельзя быть больше сам по себе, надо быть вместе. Один палец – слабо. Пять пальцев – ладонь, уже лучше. Но пять пальцев сжатые в кулак – отлично! Надо быть кулаком. Нельзя оставаться пальцем.

Слегка запутавшись в ладонях, пальцах и кулаках, Максим чуть было