Правила подводной охоты - Дмитрий Валентинович Янковский

— Надо было Молчунью заставить тут рыться, — буркнул я. — Она ведь гоняла, не мы.

— Зато мы могли плохо закрепить торпеду, вот она и оторвалась, — сказал Пас.

— Так Молчунья ее и крепила! — вспылил я. — Или у тебя память отшибло?

— Какая разница? — нахмурился Пас. — Ты же не собираешься заставить ее копаться в этом дерьме?

С каких это пор он начал ее защищать? Ну и денек! Я намочил волосы на макушке, чтобы хоть немного компенсировать усиливающийся зной, и продолжил рыться в куче подсохшей травы.

Так мы возились часа полтора, постепенно продвигаясь в сторону эллинга, но торпеду на берегу не нашли.

“Ничего нет!” — махнул я Молчунье семафорным сигналом.

“И что вы собираетесь делать? — просигналила она с борта катера. — Отбой?”

— Можно попросить два воздушных аппарата у Жаба, — без особой уверенности предложил Пас.

— Ты будешь просить? — съязвил я. — И как объяснишь, зачем они нам?

— Есть еще одно место, где можно взять.

— Ты имеешь в виду Долговязого? — догадался я.

В жилище отставника был небольшой склад старой, но вполне рабочей техники — списанной, а затем доведенной им до ума. Зачем он ее хранил, никто толком не знал, но скорее всего это было что-то вроде страсти коллекционирования. Некоторые даже поговаривали, что в подвале на леднике у него живет один из первых жидкостных аппаратов. В эту байку я лично не верил — хотя бы потому, что средний срок жизни аппарата — лет десять. Даже во льду.

— Да, у Долговязого может быть “воздушка”. Но тогда его придется посвятить в нашу затею, — вздохнул Пас.

— Шуточки он любит, — усмехнулся я, вспомнив, как отставник помогал нам подшутить над салагами. — Ладно, пойдем. Аппарат все равно больше взять негде.

Мы добрались до катера и влезли на борт. “Погнали к Долговязому, — показал я Молчунье. — У него может быть снаряжение для погружений”.

Жилище Долговязого находилось хоть и на острове, но за официальной границей базы. Там выдавался в море довольно большой змееподобный мысок, на котором расположился поселок из десятка сборных домиков. Кроме Долговязого, не пожелавшего переезжать на Большую землю после отставки, там жили местные, в том числе хозяин нашего ресторанчика с семьей. Мы пришвартовались у просоленного деревянного пирса и направились к знакомому домику. Ранний час давал нам возможность застать хозяина, поскольку ближе к полудню он перебирался в “Три сосны”.

Я постучал в дверь из тонкого пластика.

— И кого в такую рань барракуда за яйца приволокла? — донесся изнутри сонный голос.

— Это Копуха, — ответил я.

Щелкнул замок, и из-за приоткрывшейся двери выглянул Долговязый в длинных цветастых трусах, очень модных сейчас по всему Американскому континенту. Меня поразило, что у него на груди росли волосы, как у зверя, и были они такими же седыми, как на его голове.

— Могли бы предупредить, что с вами дама, — скривился он. — Заходите.

Внутри оказалось сумрачно, но ожидаемой духоты не было — ветер свободно гулял по комнате, шурша тростниковыми занавесками. Стеллаж вдоль боковой стены был заставлен глубинными сувенирами, причем коллекция выглядела богаче той, что я видел в кабинете Жаба в учебке. Несколько снимков без рамочек запечатлели совсем молодого Долговязого и нескольких незнакомых охотников в форме, настолько же молодых. Две девчонки, и два парня кроме него, один щуплый, другой здоровяк. У здоровяка на лице виднелось несколько рельефных шрамов. Все здесь казалось бывшим, но источало не уныние, а тонкий запах настоящей романтики. В углу у окна темнела тумба с настоящим магнитным компасом, рядом покачивался гамак из брезента.

— Как твои тренировки? — спросил меня Долговязый.

— Так себе, — неохотно ответил я. — Мы к тебе по делу пришли.

— Вот как?

— У тебя есть “воздушка”? — сразу взял быка за рога Пас.

— Ого! — Долговязый придвинул к нам три табурета, а сам сел на четвертый. — Омаров хотите половить? С чего вы взяли, что у меня есть подобные штучки?

— Слухи, — я пожал плечами. — К тому же без аппарата ты не поймал бы акулу для салаг.

— Это называется логика! — Долговязый коротко хихикнул. — Ладно, колитесь, зачем вам надо под воду?

Надо было придумать отмазку заранее, но я надеялся на экспромт в зависимости от обстоятельств. А получилось, что вопрос застал меня врасплох. Зато Молчунья, следившая за разговором по нашим губам, неожиданно замахала руками.

“Я гоняла на катере и уронила компрессор за борт, — выручила нас она. — Надо найти”.

— Так это вы из рыцарских побуждений? — еще больше развеселился бывший охотник. — Ладно.

Он сдвинул вбок затертую циновку и открыл спрятанный под ней деревянный люк.

— Добро пожаловать в музей, — Долговязый театральным взмахом руки предложил нам спуститься вниз.

Там было еще более сумрачно, чем в комнате, теплые испарения от земли, несмотря на приличный размер подвала, делали воздух душным. От этого на лбу сразу выступили капельки пота. Зато здесь было на что посмотреть — три кассетных аппарата висели на специальных каркасах, а левее них желтел баллонами совсем древний акваланг, где газ выделялся не из порошка, а хранился под огромным давлением. Очень старая и очень опасная штука. На стене сверкали сталью глубинные ножи, тесаки и кинжалы, абордажный палаш, скорее всего самодельный, кортик в покрытых бронзовой зеленью ножнах, а также разнокалиберные гарпуны. Чуть ниже, на полочке, были разложены саперные инструменты для хирургического разминирования, небольшие домкратики для обезвреживания донных капканов и прочая мелочь, спасающая жизни на глубине. Огромный свинцовый ботинок одиноко притулился в углу. За ним что-то сверкнуло, хотя освещения было явно маловато для отблеска. Я шагнул к ботинку, чтобы рассмотреть, что за ним, но Долговязый меня резко одернул:

— Стоять, салага!

Я остановился, а он поманил меня пальцем на другую сторону подвала. Там стопкой стояли ящики с номерами. Некоторых номеров я не знал — устарели. Другие же лучше бы мне и не знать. Зачем, например, Долговязому понадобились малокалиберные глубинные бомбы? Обладание таким оружием являлось прямым нарушением глубинной конвенции, а сокрытие сведений о незаконном владении — преступлением. Так что номера я читать не стал. Ну их к дьяволу, честное слово.

— Радиосвязь в аппаратах