Похищение Цирцеи - Лив Стоун

Он телепортируется, унося с собой сестру.

– Любимый? – зовет Элла. – Проводишь меня домой? Я бы хотела прилечь.

– Конечно, – тут же соглашается Деймос, беря ее на руки, чтобы телепортироваться.

Остались только я, Гермес и мое бесконечное смущение.

Глава XXIX

Мы мгновение смотрим друг на друга, оставшись наедине.

– Чем хочешь заняться? Осмотрим окрестности?

– Если честно…

Я очень хочу, чтобы мы поговорили, стали более открытыми друг с другом, но мне нужно время, чтобы успокоиться. Я уже сожалею, что упомянула об его предложении выйти за него.

– Я голодна, – заканчиваю я с улыбкой.

– Если дело только в этом, я приготовлю тебе что-нибудь.

Мы направляемся в сторону дворца.

– Приготовишь? – удивляюсь, обрадованная его предложением.

– Да, почему такой удивленный тон? Нельзя быть одновременно до смерти сексуальным и хорошо готовить?

– Не думала, что ты умеешь готовить.

У него на лице появляется немного хвастливая улыбка, от которой закатываю глаза.

– Я давно путешествую один.

Он ведет меня на в полуподвальные дворцовые кухни. Они такие же уютные, как и остальные комнаты, в которых я побывала. На кафельном полу чередуются матовая охра и золото, старинные островные печи горят, а армия медных кастрюль тянется по деревянным столешницам – все это является полной противоположностью интерьеров дворца в Преисподней.

Богиня сидит на высоком табурете возле печи, уткнувшись носом в список, перекатывая между пальцами карандаш. Она, как и Деметра, брюнетка, и у нее такой же загорелый цвет лица. По мере того, как карандаш движется, пламя в печи становится все больше и ярче. На ней эффектная красная блузка с цветочным рисунком и белый фартук, завязанный на талии.

– Гестия, – приветствует Гермес, идя впереди меня.

Она поднимает глаза на бога-посланника и не проявляет к нему радушия. Значит, Гестия, богиня домашнего очага и сестра Деметры, отвечает за кухню в доме Персефоны? Нисколько не сомневаюсь, что она здесь по собственному желанию. Она благословляет браки и является одной из самых древних богинь. И, конечно же, она не выглядит на свой возраст. Она похожа на сорокалетнюю женщину в расцвете сил. В течение очень долгого времени центром домашнего очага были еда и крыша над головой, где собирались семьи. Поэтому эволюция Гестии вполне логична.

– Что ты здесь делаешь?

– Хотел приготовить что-нибудь для Цирцеи. Можешь одолжить несколько ингредиентов?

Она прищуривается.

– Если бы меня не было рядом, ты бы сам тут хозяйничал?

Гермес проводит рукой по затылку и посылает ей очаровательную улыбку.

– Я бы оставил записку, чтобы предупредить тебя!

Недоверие к нему в порядке вещей.

– Ну да, – только и может сказать она. – Я собираюсь закупиться для большого фуршета сегодня вечером, так что постарайся не слишком опустошать запасы.

– Конечно, ты же меня знаешь, – успокаивает он.

– Именно!

Она вскакивает со стула и снимает фартук, а я пользуюсь случаем, чтобы поблагодарить ее.

– Лимонные тортики были восхитительны.

Гестия одаривает меня польщенной улыбкой.

– Спасибо, милая. Не знаю, какого качества блюдо Гермес приготовит для тебя, так что, ешь с осторожностью. Гермес, не туши огонь в моей печи! – бросает она, выходя.

Не знаю, смеяться мне или морщиться.

– Чем ты не угодил Гестии?

– Ничем, мы просто разные, – говорит он, приступая к поиску ингредиентов. – Нас часто сравнивали с финансовой точки зрения: она экономит, а я трачу.

Он достает яйца из холодильника и роется в ящиках с фруктами и овощами. Сажусь на табурет, полная решимости наблюдать, что он делает. Думаю о первом видении, которое не было лишено смысла.

– Что ты готовишь?

– Омлет, мадам!

Гермес возвращается с луком, шпинатом и щавелем. Достает разделочную доску и нож. Кажется, ему комфортно в любых обстоятельствах. Это правда, что он бог находчивости. Он нарезает лук, не проливая ни слезинки, бланширует шпинат на сковороде и взбивает яйца.

– Знаешь, пока я сидела на Троне Забвения, прожила альтернативный вариант своей жизни.

Он прерывает работу, заинтересованный.

– Никто никогда не рассказывал, что происходит на Троне.

– Если правильно поняла, мы сталкиваемся с видениями, которые в конечном итоге приводят к потере себя. Я чуть не забыла, кем была на самом деле.

– И что же ты видела? – спрашивает он, готовя сковороду, чтобы приготовить блюдо.

Чувствую нежность, надежду и сожаление. Даже не знаю, хочу ли детей, но мне бы хотелось такого спокойствия как в видении. В нем все было слишком идиллично.

– Семейное барбекю в доме моей матери.

Гермес ухмыляется.

– И все?

– Ты готовил с ней печеную картошку.

На этот раз он останавливается.

– Я?

– Да, мы были вместе, и у нас были четверняшки.

Он разражается смехом.

– Четверо! Всего-то!

– Ты предложил продать двоих.

– И, держу пари, ты отказалась.

Смеясь, киваю. Не знаю, чему завидую из этого видения. У нас с ним уже есть взаимопонимание. Он смеется, но также кажется… огорченным. Как будто считает эту вероятность невозможной.

– Ты помнишь их имена?

– Эмма, Анжелия, Евдор и Одиссей.

– Одиссей? – повторяет он, морщась.

– Он мой предок, – уточняю, пожав плечами.

Он качает головой, наливает оливковое масло в горячую сковороду и разогревает ее, прежде чем забросить лук и щавель.

– Честно говоря, не уверен, что хочу ребенка, – говорит он, не глядя на меня.

Пожалуй, это самое искреннее заявление, которое он делал.

– Я тоже в этом не уверена.

Это успокаивает его, и он продолжает готовить, добавляя остальные ингредиенты.

– Знаешь, обычно ведьмы не выходят замуж. Элла – исключение.

– Я знаю.

– Тогда почему ты сделал предложение?

– Потому что, хочу с тобой большего, чем секс.

Он каждый раз выводит меня из равновесия! Смущенная, с горящими скулами, опираюсь локтями на столешницу, чтобы не пропустить ни одной крошечной детали бога-повара.

– А почему ты попросила спросить тебя еще раз?

– Потому что хочу с тобой большего, чем секс.

Гермес на секунду отходит от плиты, чтобы поцеловать меня в губы. Это настоящая провокация! Я пришла сюда голодная, а теперь у меня в голове только одна мысль: раздеть Гермеса и броситься на него. Он перекладывает омлет на тарелку и ставит ее передо мной.

– Общеизвестно, что путь к сердцу женщины лежит через желудок, – весело произносит он с такой очаровательной улыбкой, что я встаю с табурета.

Притягиваю его за шею и целую. Он прижимает меня к себе, и я запрыгиваю на него.

– Отведи нас в мою комнату, – выдыхаю я, прежде чем снова вернуться к поцелуям.

Мы мгновенно телепортируемся. Твердо решаю наслаждаться большой кроватью с балдахином, тишиной дворца и тем фактом, что между нами больше ничего не запрещено. Опускаюсь на