Проект "Сколково. Хронотуризм". Сталинский сокол - Татьяна Михайлова

– Подожди, я тебе все объясню! Понимаешь, там, где я живу, так принято – летать в отпуск за границу. Кто в Турцию, кто в Египет. Кто побогаче – на Мальдивы, хотя там я ни разу не была. В этом нет ничего удивительного или страшного – приезжаешь в аэропорт, садишься в самолет и летишь, – она говорила первое, что приходило ей в голову, а сама щурилась, вытягивала шею, чтобы рассмотреть положение стрелок на циферблате наручных часов летчика.

– И на каком же самолете ты летала? – Алексей остановился в двух шагах от нее и смотрел сверху вниз, его взгляд напомнил Марине сегодняшнее утро.

– На «боинге», – тут же ответила она, – на двухэтажном. Внизу экономкласс, вверху – бизнес…

– Хватит врать! – рявкнул Алексей и потянулся к кобуре на портупее. – Нет таких самолетов, их в природе не существует!

«Конечно, не существует. Пока». Марина следила за каждым его движением, слышала, как поскрипывает новая кожа и край показавшейся из кобуры рукояти нагана.

– Дай сюда, – Алексей вырвал у нее из рук сумку, от резкого движения застежка расстегнулась и на траву вылетело все содержимое: деньги, флакон духов, сложенный в три раза позавчерашний номер «Правды», помада и бесформенный яркий бумажный комок. Он выпал с самого дна и упал под ноги летчика. Он отпихнул его, шагнул к Марине, она закрыла руками лицо и отвернулась. Рядом хрустнула под подошвой сапога ветка, зашелестела трава, Алексей обнял ее за плечи и прошептал на ухо:

– Испугалась? Да я пошутил, а ты что подумала? Тоже мне, враг народа нашлась. Ну, вот, опять, – усмехнулся он и поцеловал Марину в мокрые от слез губы. Она вырвалась, отшатнулась и кое-как поднялась на ноги. Алексей попытался взять ее за руку, но Марина отдернула ее.

– Ладно, ладно, извини, – примирительно проговорил он, – прости дурака. Сейчас, – он поднял с земли сумку Марины и принялся собирать и складывать обратно разбросанные по траве вещи.

– А это что? – В руках у него Марина увидела смятую рекламную газетенку.

– Отдай! – Попытка отнять не удалась. Алексей кинул Марине сумку, а сам поднял газету повыше, расправил ее и прочел с выражением первое, что попалось ему на глаза:

– «Стальные двери: от простых до элитных. Решетки, ставни, ворота, заборы. Защити свой дом. Продажа машиномест в подземном паркинге. Сауна для состоятельных господ. Продается шуба норковая длинная с капюшоном. Бабушка Агафья, потомственная гадалка. Сниму порчу, проклятье, венец безбрачия, гадаю на картах. Горящие туры Египет, Таиланд, Доминикана». Что это? – его голос дрогнул, он перевернул еще один лист, другой и поднял голову.

– Что это? – повторил он, но Марина не отвечала. Она осторожно села на тонкий ствол переломленной пополам березки, поджала колени и уткнулась подбородком в ладони.

– Это наша жизнь, – ответила она, глядя на траву у себя под ногами, – мы так живем.

– Ерунда. Опять ты… – Алексей не договорил, Марина слышала, как шуршат листы идиотской газетенки.

– Какая бабушка, какая шуба, – бормотал он себе под нос. – «Все операции с недвижимостью, кредит двадцать четыре часа без документов». Марина, что это? – он уже сидел рядом с ней и умоляюще, почти по-детски просил ответа.

– На дату посмотри, – Марина подняла с травы тонкий прутик и принялась рассматривать его так внимательно, словно видела подобное впервые в жизни.

– Апрель две тысячи… Какого года? – газета полетела на траву, Алексей вскочил на ноги и остановился перед Мариной.

– Так не бывает, – очень тихо произнес он, – я тебе не верю.

– Не верь, – Марина ногтем чертила на тонкой белой коре березового ствола длинные полоски. – Не верь, тебя никто не заставляет. А я там живу. В апреле того самого года.

– Апрель давно прошел, мы тогда на Дальний Восток собирались, – Алексей прикусил язык, но Марина продолжила:

– Правильно. Вооруженный конфликт между СССР и Японией у реки Халхин-Гол на территории Монголии продолжался с весны по осень тридцать девятого года. Перемирие будет подписано пятнадцатого сентября, а первого сентября начнется Вторая мировая война. Осталось меньше двух недель.

Полоски на стволе превратились в клеточки, теперь надо было заштриховать их.

– Какая война, ты что? – у Алексея перехватило горло, поэтому вместо крика получился сдавленный хрип.

– Вторая мировая, Лешенька, а еще через два года, летом сорок первого Германия нападет на СССР. Утром, двадцать второго июня, ровно в четыре часа… – ей пришлось замолчать. Алексей рывком поднял ее на ноги, сжал локти и заглянул ей в лицо.

– Ты что говоришь? – едва смог выговорить он. – Ты шпионка? Кто подослал тебя? Этого не может быть, ведь ведутся переговоры… договор о ненападении…

– Его подпишут, – кивнула Марина, она смотрела на самолет, брошенный на проселке рядом с полем, – Молотов и Риббентроп. Но война все равно будет, я не обманываю тебя. И я не шпионка, я из будущего.

– Война, – срывающимся голосом произнес Алексей, – все же война.

Он умолк. Марина обняла его и уткнулась лбом в его плечо. Слезы лились из глаз сами по себе, она не вытирала их, а говорила, говорила без остановки:

– Да, сперва финская, потом Великая отечественная, немцы дойдут до Москвы, но не возьмут ее. Война продлится четыре года, потом… – она всхлипнула, сглотнула подкативший к горлу ком и продолжила:

– Потом будут другие самолеты, другие скорости, люди полетят в космос. А потом развалится СССР, страны не будет, останется только….

– Как – развалится? Значит, Гитлер все же победит? – перебил ее Алексей.

– Нет, вы разобьете его армии, а он покончит жизнь самоубийством, застрелится в своем бункере в Берлине в мае сорок пятого, – гнусавым от слез голосом ответила Марина.

– Так почему тогда? Так почему распалась страна? Значит, враг своего добился? – требовал ответа Алексей.

– Причин было слишком много. Наверное, требования к людям были слишком высоки и мы не выдержали. Есть было нечего, в магазинах пусто, потом на улицах стрелять начали. Променяли страну на колбасу. А милиция снова стала полицией, как при царском режиме, – пробормотала она из последних сил.

«Сначала Белый дом защищали, потом его из танков расстреляли, потом алкаш-президент, Чечня… Генку, с которым мы в одном классе десять лет проучились, оттуда в закрытом гробу привезли, потом кризис, потом еще один…» – Марина от изнеможения не могла даже плакать, все ее лицо было мокрым, но уже от дождя.

Покрытая пятнами накидка на плечах вмиг пропиталось холодной водой, Марина поежилась и вздрогнула. Алексей поднял ее на руки и понес под ветви огромной сосны у края поля. Марина всхлипнула тихонько и прошептала:

– Не будет в будущем города-сада, он был, вернее, он сейчас есть, вы в нем живете.

Алексей поставил ее на землю у дерева и оперся руками о ствол возле ее головы. Было очень тихо, Марина слышала только шум ветра в ветвях деревьев и стук капель дождя по крыльям и корпусу «ястребка».