Кудесник - Андрей Борисович Земляной

Такие процессы, запущенные без предварительного обсуждения среди экспертов и экономистов, свидетельствуют о том, что у руководства СССР была точная картина экономического эффекта реформ.

Сводная аналитическая группа полагает, что на базе НИИ Физики Твёрдого Тела, и Института имени Курчатова, осуществлён управляемый пробой в будущее, что позволяет СССР постоянно корректировать принимаемые решения.

Руководитель сводной аналитической группы.

Младший контр-адмирал Ричард Бленхейм.

С Михалевичем в итоге согласовали не только программу широкого выпуска звуковой аппаратуры и прежде всего магнитофонов, а ещё и тщательно пропихиваемый проект Виктора «Юный техник». Выпуск недорогих наборов плат, и комплектов для сборки усилителей, радиоприёмников, разных электронных игрушек, и самое главное – аналога проекта Ардуино – микропроцессор, и вся необходимая обвязка в виде датчиков, программаторов, и так далее. Конечно, всё это ещё предстояло создать, утвердить, выпустить для начала пилотной серией, и собрать рекламации для работы над ошибками, но если страна хотела получать больше инженеров и учёных, то начинать нужно было с самого раннего возраста.

Многое в СССР делалось изначально. Наборы реактивов, комплекты для самостоятельного технического творчества, но всё это на самый низкий уровень. Почему-то предполагалось, что если ребёнок заинтересуется темой, то сразу пойдёт в дом пионеров, где есть все кружки. А если нет кружков? А если он живёт в глухой сибирской деревне, где есть только Почта СССР и её нелюбимое дитя – Посылторг? Вот и пропихивал Виктор всеми правдами и неправдами выпуск более подвинутых наборов для юных химиков, радиолюбителей и прочих. Проще всего было с наборами оптики для создания телескопа. ЛОМО, КОМЗ и другие оптические заводы, совершено не напрягаясь включили в номенклатуру выпускаемой продукции наборы линз, не прошедшие через ОТК, и оправки для изготовления корпусов телескопов. А Красногорский «Зенит» даже сделал школьный телескоп – конструктор зеркально-линзовой системы, с зеркалом диаметром в двадцать сантиметров. И главной особенностью набора было даже не само зеркало, а тара для его упаковки, в виде толстой алюминиевой банки, с линзой, залитой пенопластом, которая свободно выдерживала падение с двухметровой высоты на бетон.

Таких «попутных» проектов, Виктор вёл с десяток, и даже не задумывался что каждый его шаг, внимательно документируется и отслеживается руководителями СССР.

В элиту страны люди попадали довольно долго и тяжело, поднимаясь годами с самых низов, и последовательно проходя через все стадии управленческого роста. Но Виктор, так уж случилось, влетел во внутренний круг небожителей довольно внезапно, так что большинство руководителей только присматривались к молодому коллеге. И тут очень важным было мнение начальников-технократов. Инженеров, учёных и конструкторов, которые вполне серьёзно считали Виктора своим без всяких условностей общаясь с ним на языке понятном лишь тем, кто имел техническое образование.

Кроме того, существовало аккуратное, но ревностное соперничество между МВД, КГБ, и армией, за то, чтобы считать Виктора «своим» которое обострилось, после того, как министр внутренних дел Виталий Васильевич Федорчук, выполнил своё обещание, и на доске почёта министерства в холле, появилась фотография Виктора Николаева.

А случилось это потому, что милиционер, который зашёл первым в бандитский притон, получил в грудь два выстрела из охотничьего ружья, но отделался лишь синяком во всю грудь и сломанными рёбрами. А ответным огнём, все бандиты были нафаршированы сталью и свинцом. Семён Цвигун – председатель КГБ, когда узнал об этом усмехнулся, и приказал тоже поставить фото Николаева в доску почёта, за оружие для пограничников, броню для десантно-штурмовых подразделений, и вообще по совокупности заслуг перед государственной безопасностью, а маршал Куликов, видя такое дело, скоренько провёл приказ по Министерству, присваивая Николаеву звание подполковника, что было даже ниже чем занимаемая им должность, которая вполне тянула на генеральскую.

И вот эта генеральская возня за спиной Николаева, была для бюрократов в разы страшнее чем любые милости от Брежнева. Потому что до царя далеко, а бояре – вот они. И каждый может оторвать голову непонятливому гражданину, лишь шевельнув когтем. Что и показал случай с Туполевым.

Ещё один важный сигнал прозвучал на совещании, посвящённом дележу наследства Туполева. При жизни, товарищ генеральный конструктор нахапал огромное количество непрофильных ресурсов, включая какие-то совсем полумёртвые заводы, мелкие КБ, и дома отдыха. На поддержание этого всего уходил далеко не бесконечный бюджет конструкторского бюро, и даже громадные премии за создание самолётов, не покрывали разрыв. Так что время от времени Совету Министров приходилось бросать в эту топку весьма существенные средства. И конечно в такой структуре было полно дырочек, к которым мог присосаться пытливый и изобретательный разум казнокрада. За что и любили туполевское КБ чиновники.

И конечно генералы от авиационной промышленности уже договорились, передать всё хозяйство довольно посредственному во всех отношениях сыну Туполева – Алексею Андреевичу Туполеву, который самое большее мог не развалить уже налаженный процесс.

Непонятно зачем на это совещание позвали Николаева, но Виктор послушав вялые выступления начальников отрасли, расписывавших управленческий и конструкторский талант Туполева-младшего, не сразу понял, что Косыгин обращается к нему.

- У вас есть что сказать, товарищ Николаев?

- А нужно? – Виктор поднял брови. – Вы же уже всё решили. Зачем терять такую замечательную дойную корову. Нужно передать её в надёжные руки и доить до полного исчерпания ресурса которым является прежде всего терпение государства, и его желание оплачивать сверхнеэффективную работу громоздкого и насквозь коррупционного монстра под названием КБ Туполева.

- Хм… - Косыгин задумался и вдруг цепко окинул взглядом всех сидящих, которые замерли, словно под дулом пистолета. – Может поясните свои тезисы развёрнуто?

- Слушаюсь, товарищ Косыгин. – Виктор встал, и только тут присутствующим стало видно, что он держал на коленях толстенную папку.

Виктор прошёл к трибуне, и раскрыв обложку, достал первый документ.